Город жил в ритме диско. Бесконечные огни и ощущение полета были неотъемлемой частью общего настроения. Неспеша перемещались пешеходы. Каждый со своей мыслью на уме. Они были вместе. И каждый был сам за себя. Начался дождь. Неторопливый, теплый, и липкий, как свежее молоко. Однако же ни один человек не раскрыл зонтик. К дождю здесь привыкли. Он был чем-то вроде домашнего животного города. Черное небо вздохнуло слабым раскатом грома. С севера надвигался непонятного происхождения шум. Ветер создавал слабые симфонии в водосточных трубах и люках. Ночь была фиолетовой.
Город ожил, когда на окраинах стали видны яркие вспышки холодно-голубого света. Город засуетился, зазвенел и устремился к источнику беспорядка. Неожиданно померкла добрая половина города – окраины. Затем по одному, но очень быстро потухли все здания и улицы оставшихся районов, в том числе и центр. Город отчетливо паниковал. Голоса людей не смолкали. Теперь, в кромешной тьме, их казалось в три-четыре раза больше. Слабые огоньки суетливо мельтешили в потёмках. Бесконечные зажигалки, фонарики, спички. Всюду слышались звуки сирены и электронные голоса громкоговорителей. Блюстители порядка тщетно пытались восстановить порядок.
Среди общего шума появлялись другие звуки – металлические. Это транспортные средства в темноте не могли поделить проезжую часть. К этим звукам добавлялась ругань и крики. И лай собак. Шел дождь.
Была ночь. Но шум стоял дневной. По лужам хлюпали бесконечные подошвы ботинок, сапог, кед, сандалий. Никто уже не пытался разобраться в происходящем. Искали дорогу домой. Выход из этого кошмара.
А кошмар был всего лишь сном, который снился городу. Впервые за девяносто лет город уснул, как спят его жители каждый день. Он спал и видел замечательные сны. Он мог позволить себе это. А они пусть суетятся, пусть думают, что наступил конец света. Наутро город вздохнет и проснется, как только заиграет диско.