– Сегодня вечер – хуже нет. Промозгло, вязкие туманы.
Входи, охотник, обсушись. Горячий чай, лепёшка, сыр…
Кривлялись тени от свечи. Клонило в сон. Стирались грани
прошедших суток. Парадиз лесной лачуги. Скромный пир.
Хозяйка добрая. Покой...
Лишь на спине саднило рану –
Дракон когтями зацепил и улизнул за горизонт.
Убил бы зверя – и греби монеты в тощие карманы.
Как на цепи, бродил за ним, не ел, не спал… Пустой поход.
– О чём грустишь? – повис вопрос. Лицо хозяйки полыхало.
Охотник сыто оценил рельефы тела, – хороша!
Накрыл сближающий дурман лавиной бурного начала…
Жилище общее с тех пор...
Но у судьбы в руках праща.
Ударом точным сбила с ног, открыв ужасное... однажды:
его жена меняет суть на десять дней один раз в год.
Дракон! Тот самый! (Чёрт возьми!) Обидно стало. Даже страшно.
Решил бежать от зверя, но… лишь заглянул за поворот –
и вновь назад.
А небеса кромсала в танце драконесса.
Лизало солнце чешую. Хотелось думать – это сон, –
когда сквозь мутные глаза смотрел на милую над лесом.
Просвет проклюнулся в душе: хоть не лягушка, а дракон.
Но помнит ли «любимый зверь» его, как мужа? И охотник,
подстраховался, притащив жене убитого козла.
Обед понравился. Теперь десятидневная эпоха –
предвестник феникса любви.
Дракон – ручной, жена – мила.