Вечером подружка Ленка курила сигарету за сигаретой и ругалась. В ругательствах её были словесные вкрапления, которые и словами-то назвать было сложно: Ане эти слова были точно не знакомы. Но Ленка их произносила и произносила уверенно. Подружки допивали коньяк, припасённый еще перед новогодними праздниками, коньяка было немного, но Аня уже плакала пьяными слезами, сбивчиво рассказывая суть происшедшего.
А суть была в следующем: анина дочка Даша каждый вечер в пять часов ходила гулять с собакой. Аня в это время еще на работе, а пёс мается. Живут они, Аня и Даша, вдвоем, да еще кот сиамский и пёс таксовый. Живут спокойно и дружно, Аня успешно работает, офис недалеко, и добирается она домой к семи. Но пёс начинает поскуливать уже в пять, поэтому у Ани с Дашей уговор, что девочка бросает свои дела и идет с собакой на прогулку. Гуляют они перед домом на закрытой и огороженной собачьей площадке. И всё было нормально до недавнего времени. Но несколько дней назад девочка пришла на площадку, а там женщина пожилая с дворняжкой. Только Даша с собакой сделали шаг на площадку, как их остановил крик: «А ну отсюда быстро, взяла собаку и вали». Даша робкая, испугалась и ушла, побродили около подъезда и - домой.
Но на следующий день Даша пришла первая, отпустила с поводка собаку побегать и села на лавочку. Почти сразу калитка площадки открылась, и все та же женщина закричала на Дашу: «Пошла вон отсюда и чтобы не приходила больше». И девочка расплакалась.
Ситуация повторялась изо дня в день. Аня не могла придумать, что делать: выслеживать эту гражданку с её собакой? Вести с ней беседы на тему доброты и благожелательности к детям? Пожаловаться на нее в милицию? Последний вариант казался вообще не жизнеспособным.
Ленка же кипятилась: «Так, подруга, - говорила она, - бери ручку, записывай слова. Будем учить родной русский под моим руководством".
Аня записывала. Со словами она справлялась, но комбинации из слов давались тяжело: было невозможно сделать синтаксический разбор предложения: где подлежащее, где составное или именное глагольное сказуемое, невозможно было понять, где последовательные, где параллельные или однородные придаточные предложения.
На её вопрос про придаточные предложения, Ленка встрепенулась: «Ну да, да, сейчас про придаточное…»
Утром следующего дня Аня долго смотрела на исписанный тетрадный листок и страдала от мысли, что всё это надо произнести, пристально глядя человеку в глаза, да еще спокойным уверенным тоном, – так учила подружка Ленка.
Аня мучилась и на работе. Она представляла, как собьётся на первом же слове, зальется краской и, скорее всего, заплачет. Ей было очень жалко дочку, она ненавидела эту злющую бабу, но..
Компьютерщик Паша, давний приятель Ани, с которым они пересекались еще в прежней фирме, подошел неожиданно и увидел на столе лист, исписанный странным для Ани текстом. «Мать, ты что, сочиняешь матерные рассказы?» - поинтересовался он.
Аня зарделась и рассказала все, как на духу. Пашка захлебнулся от возмущения. «Паш, Паш, ты погоди, - мне было бы легче выучить, если бы я понимала смысл того, что написано, где какие члены предложения, поможешь, а?»
«Сейчас, мать, я сбегаю к себе и распечатаю тебе такой текст про члены, закачаешься. В сто раз лучше твоей белиберды».
Аня попала в засаду: еще одного текста она бы не осилила…
Закрыв ладонями уши, Аня сидела за столом и зубрила текст, но думала только об одном: как же плохо быть интеллигенткой в этом сложном не интеллигентном мире.