Я расскажу вам о горькой любви,
Но без слёз об утрате и грусти.
Без романтики нищих, без излишнего пафоса,
О красивой концовке, увы, я не смолвлю.
Я увидел её средь померкших огней,
У бульвара, при луне, под дождём проливным.
Её облик проник в мой ранимый рассудок,
Разжигая в крови печи крематория.
А далее всё по сюжету романа:
Знакомство, прелюдии, встречи, гримасы.
Все эмоции и действия, словно в спектакле:
Поцелуи, улыбки, обиды и слёзы.
Но в какой-то момент, всё пошло по наклонной,
По регрессии плавно ползли наши души,
И вот, мы танцуем, держа наши руки,
А под ногами ржавые венцы излюбленной гордости.
Я хочу нежно поцеловать её губы,
И сказать о любви словами утонувшего Гейма,
— Прощай — говорит она, перебивая меня,
— Я ошиблась в своих чувствах и ты мне не нужен.
Мне резко стало горестно, скверно,
При этом и злоба нашла во мне место.
Я сказал: ничего, так бывает, пойму.
А затем я ласкал её горло удушьем.
И душил её милостно, нежно и крепко,
Мне не хотелось прощаться, но такова её воля.
Мёртвая тишина, в её буквальном смысле,
Мёртвая тишина, что может быть лучше?
Завернув чело в саван, я взял её в руки.
И понёс на бульвар, при луне, под дождём.
Там, где всё началось — там ему и конец,
Так кончается драма после первого акта.
Схоронил её душу, по всем лживым канонам:
Так хоронят надежду.
Так хоронят лже-веру.
Так хоронят ошибки.
Так хоронят талант.
Рассудительной мыслью
В печи крематория.