Отчужденье невольно стихает,
Передо мной расцветают гвоздики.
Предо мной погасают звезды,
Моему небу никто не нужен.
Мне гвоздики дарили но праздникам,
Обнимая меня тёплым страхом.
Пару ласковых слов шептали на ухо.
А затем уходили неведомо. Прочь.
Когда я дохнул на своей гнилой койке,
Изо рта не слова. Гной да и кровь.
Обнял меня кто-то? Сказал мне что либо?
Увы, я один, умирал тишине.
Подходил ко мне врач: ну как вы, больной?
А в ответ я плевал ему гноем в лицо.
Союзники рядом, лежат в сей палате:
Один — музыкант, второй — человек
Ох, прекрасный аромат, еле свежих гвоздик,
Мои очи - белы, будто, разум мечтателя.
Мне не мыслимо слышать, но уха лишь два,
А Туберкулёз - тоже часть воздуха.
Я полвека бродил по разбитым надеждам
И, вот, я на койке: готов умереть.
Закрой своё мнение, священник у кладбища!
Над моей могилой станцуют бездомные.