Часть первая
Когда мне было минус двести лет,
В наместничестве средь степей башкирских
Жила девчушка вне забот и бед,
Закутанная во вниманье близких.
Чиновничья дочурка всё росла,
Из Машеньки в Марию превращалась…
Вдруг с Тимофеем их судьба свела –
И девушка невольно засмущалась.
А он, суда земского прокурор,
Ответственный и домовитый парень,
Попался, как на удочку, на взор,
Приведший к новоиспечённой паре.
В семейную неведомую даль
С надеждой уходили Маша с Тимой,
Уфа гуляла, и звенел хрусталь,
Жена шептала мужу: «Мой родимый…»
Венцом любви явился к ним сынок
Серёженька, смышлёный человечек.
Дом запирала ночью на замок
Их ключница и зажигала свечи.
Её-то перед сном дитя и звал:
«Ты сказку мне поведай, Пелагея!»
Так лихо повторял он, хоть и мал,
Все жесты за рассказчицей своею:
Ужимки, вздохи, мимики игру,
Весёлые стишки да прибаутки.
И папе с мамой рано по утру
Серёжа демонстрировал те шутки.
Меж сих былин история одна
Запомнилась ему сильнее прочих –
Спустя десятилетия она
Легла в основу книжных многострочий.
Все мастера пера спешат в народ,
Хоть их удел отнюдь не одинаков.
Серёжин дар встал с фартом в хоровод –
И к нам пожаловал Сергей Аксаков!
Припомнив старой ключницы сюжет
Из давних напоённых чудом ночек,
Писатель выпустил изданье в свет
С нетленной сказкой «Аленький цветочек».
Часть вторая
Мне было где-то минус тридцать лет,
Когда под Омском клёны пожелтели,
И строились площадки для ракет,
И первоклашки в буквари глядели.
А осень, свою кисточку схватив,
В природе дерзко смешивала краски,
Дожди стучащий завели мотив…
Открыл тёмно-каштановые глазки
Володя, начиная новый путь,
Непредсказуемый, неповторимый,
Которому пришлось на юг свернуть,
Ребёнка обращая в пилигрима.
Семье раскрыл объятья Павлодар
С контрастами погоды Казахстана.
В мальчонке же таился яркий дар,
Что позже осветил стезю нежданно.
Тогда в театр толпы горожан
Вели нарядных сыновей и дочек,
И зал то улыбался, то дрожал
В плену у пьесы «Аленький цветочек».
Зашевелилась Вовина душа,
И сердце вмиг забилось в ритме танца,
Шепча с восторгом: «Сцена хороша!
Спеши туда, где чудеса творятся!»
Себя расслышал будущий актёр,
Мир грёз предстал пред ним, красив, огромен!
Прошли года, но люди до сих пор
Читают на афишах «В.Ерёмин».
Часть третья
Мой возраст время вытолкнуло в плюс –
Жизнь понеслась по кочкам час за часом.
Копился разочарований груз,
Гостило счастье у меня нечасто.
Но я к себе всегда впускала в дом
Надуманные радость и удачу,
Вещая окружению о том,
Как мелочи простые много значат.
Вцепившись в них и веруя в мечту,
Следила я за мудрецами зорко,
Но рок толкнул за тёмную черту –
И хрустнула душа у фантазёрки.
Сломался главный двигатель во мне,
Из черноты сомненья выползали,
Стихи немели, и внутри, и вне,
И больше от унынья не спасали.
Перо упало наземь из руки.
Казалось, я на дне огромной ямы.
Схватиться б мне за краешек строки
И вылезти по ней из личной драмы.
Чем глубже пропасть, тем нужнее стих,
Сплетённый в многобуквенный канатик…
Тот зимний день был холоден и тих,
Я шла в театр, словно бы лунатик,
Не слишком понимающий зачем,
Со сниженной чувствительностью духа…
Но средь грозы спасенье есть в луче,
И травка прорастает сквозь разруху.
Вмещала сцена несколько миров,
Ведь человек – отдельная планета.
Один из них вошёл ко мне, как в кров,
Тихонько в душу и прибавил света.
Необъяснимость эдаких вещей
Влечёт метаморфозы за собою:
Нутро внезапно сделалось мощней.
Отправилась я творческой тропою
Навстречу солнцу, включенному враз,
Чтоб хоть слегка судьбой судьбы коснуться,
Согреть актёра искренностью фраз,
Катренами до сердца дотянуться.
Я вновь пишу, сплетая прочный трос
Для выхода из тягостной печали!
Кому сказать «спасибо»? Вот вопрос…
Пожалуй, поблагодарю вначале
Владимира Ерёмина. И тут
Меня уводит ниточка в былое:
Спасибо С.Аксакову за труд
И всем, кто выше упомянут мною.
У каждого героя роль своя,
Что вкупе с остальными воскресила
Мою мечту! Всех персонажей я
Благодарю за внутреннюю силу!
ЮВ, 05-06.03.16