Кто-то воздух разбавляет хлороформом,
Закрываются стеклянные глаза.
Что-то снится: перекрестки, светофоры,
Грязный поезд, переполненный вокзал.
Что-то снится. Город с запахом больницы.
В подворотне кто-то пьет, кого-то бьют.
Снится, будто мне неделями не спится
(До утра – ни у стены, ни на краю).
Снится сердце из фарфора: "Сжалься, Гудвин!
Слишком хрупкое, не выжить – поменяй!"
Снится: смятая постель, родные губы,
Что целуют почему-то не меня.
Окружают перекошенные лица…
"Мама, мама!" – веки дрогнули во сне.
На измученную первую столицу
Погребальным полотном ложится снег.
Автоматы. Чернозем. Вороньи стаи.
Чей-то голос оборвавшийся: "Беги!"
Убегаю. Но предательски врастают
В окровавленную землю каблуки.
Снятся странности: бурьян заплел тропинки,
У детей в портфелях яблоки гниют.
Кто-то черву перекрашивает в пику,
Кто-то шепчет в темноте: "Баю-баю…"
Все смешалось – звуки, краски. Чертовщина!
Сосны. Ели. За спиной – звериный вой.
Дайте руку! Кто-то! Женщина? Мужчина?
Только волки, только волки, только во...
Снова поезд. Сумки. Первая платформа.
Где сюжетность, где логическая нить?
Кто-то воздух разбавляет хлороформом,
А будильник не звонит и не звонит...