Костёр любви сгорел неяркостью давно,
Но дым остался от неё золистой гарью.
Тропа заросшая неясности виной
Нам преградила путь к возвратному свиданью.
И – вечера, что целовали нам уста,
Сокрылись мрачной, безутешно горькой ночью,
Как будто, жившая, вселенностью звезда
Из неба сорвалась, нам светлость… обесточив.
Затрепетала осень листьями осин,
Слова забытые, из жизни – давней, давней.
С тобой мы были – всё, и не было – «прости»,
И не сгорал костёр, оставив… расставанье.
Но, прятались глаза, при встрече света дня,
И сны, срывались в ночь, безумною тоскою.
И тополя, что укрывали нас… в себя –
Опали, в миг чужбин, пожухлою листвою.
Ты, где, находишься теперь, в каком же сне?
Где дым сгоревшего костра сердца тревожит?
Иль, где заросшая тропа – подарок мгле?
И мы – возвратностью с чужбин, уже не вхожи?