Холод, во льду каменеет солдат,
Вмерзший в окопчик неделю назад.
В бруствер коряво вцепилась рука.
Сосны и сосны. Болото. Пурга.
Только разорванный ужасом рот.
Для смерти оставленный выход и вход.
Для снега колодец и лаз для души.
Билет комсомольский в подкладку зашит.
Холод, еще холоднее, еще.
Финское стынет пустое жилье.
Брошенный дом выжигает мороз.
Снаружи боец к черным бревнам прирос.
В сопки уходит прямая лыжня,
Рота у сопок вповалку лежмя.
Сутки/другие в сугробах в повал.
Убит лейтенант прямо в лоб наповал.
За валуном развороченный ДОТ.
Огнем пулемета разбросанный взвод.
Мерзлые туши коней и машин.
В ветках еловых стрелок-белофинн.
А глаз сохраняет желание жить,
Не околеть, не уснуть, не застыть.
И обмороженных рук не поднять.
Завтра в атаку, в атаку опять.
Мама в деревне, а Сталин в Кремле.
Будут счастливыми все на земле.
Скрежещет металл поисковой лопаты.
Камни и кости. Солдаты, солдаты…