от людей остаются нервы, билет на поезд или самолёт,
чувство, что сделал не всё, хотя ничего уже не поделать.
ненадёжная память, до нуля округляя себя самоё,
всю твою жизнь поделит
на «после», лишённое дара речи, и звенящее в ухе «до»
пятой октавы, которое голос, увы, никогда не вытянет,
в конце концов заставляющее сделать глубокий вдох
и с вещами выйти
из себя — наверное, в завтра, туманное, как лакан,
то ли на «иже еси», то ли на «аще я»,
то ли на нервно курящими ангелами выдыхаемые облака
походящее.