Королевская дочь была лжива и зла,
Как студеная ночь, как осенняя мгла.
Хоть божественны были земные черты,
Все сердца содрогались от той красоты.
Из персидской парчи сшит был дивный наряд,
Но коварством струился сапфировый взгляд.
Были думы, как зимнее небо, темны:
Ведь сжимала в руках она жезл сатаны.
Наслаждалась, завидев страданья и кровь,
Пока в черную душу не вкралась любовь.
Был, как лев, он отважен, прекрасен, как бог.
Ей хотелось узреть у своих его ног.
Но виконт молодой увлечен был другой.
Он любил ее очи и брови дугой.
Ослепил тут принцессу неистовый гнев:
Так взошел благодатно бесовский посев.
Как заклятье, она повторяла слова:
"Все равно преклонится твоя голова.
Я кудрявые волосы буду ласкать...
Никогда уж тебе на коне не скакать!"
С той поры жуткий череп на блюде лежал
И незряче глядел на дамасский кинжал.