Пасмурный день сменил сумрачное утро, а сэр Ральф всё ещё шагал взад и вперёд по своей гостиной шатающейся походкой с руками сцепленными сзади и с потухшей сигарой в зубах. Разговор с Фойлом окончательно добил его. Он даже не снял пальто и шляпу и бродил по гостиной, словно ополоумевший.
"Я полный глупец, - бормотал он себе под нос. - Почему они должны подозревать меня? Какую выгоду я могу извлечь из смерти Грелля?"
Хотя он пытался таким образом убедить себя, существовала всё-таки одна причина, по которой он предположительно мог желать ухода из жизни своего друга, но он даже боялся подумать об этом.
Одна персона могла кое-что знать об этом, и он надеялся уговорить её молчать.
При мысли, что полиция могла уже отправиться к этой персоне, он ужаснулся и поспешно направился к выходу.
Он выскочил на улицу и некоторое время стремительно шёл, пока не остановил такси.
"Беркли Сквер, 507," - сказал он водителю, усевшись в авто.
Дверь в дом Герцога Бёргли открыл лакей, который с удивлением уставился на визитёра, и Фэрфилд вспомнил, что он был небрит и наспех одет и что время было ещё слишком раннее для приёмов.
"Леди Эйлин Мередит, - тем не менее властно произнёс он, - мне необходимо срочно увидеть её! Не стой разинув рот и глазея на меня. Ты знаешь меня."
Лакей деликатно кашлянул и сказал: " Да, сэр Ральф. Леди Эйлин в своей спальне. Если это очень важно, я пошлю служанку с сообщением от вас."
"Нет, мне чрезвычайно важно немедленно увидеть её лично."
"Сер Ральф вздохнул с облегчением, когда лакей ввёл его в прохладную гостиную и закрыл за ним дверь, потому что по всему было похоже, что полиция сюда ещё не наведывалась. Стало быть, он может первым переговорить с Эйлин относительно того злосчастного вечера.
Дверь открылась, и в гостиную вошла Эйлин Мередит, одетая в розовый халат, скрывающий её фигуру от плеч до пят. Она смотрела на визитёра вопросительно, но вполне спокойно. Он предпочёл бы увидеть тревогу в её глазах. Так ему было бы легче сделать постыдное признание.
"Сэр Ральф? - с удивлением произнесла она, протягивая ему руку. - Чем обязана столь раннему визиту? Неужели Боб надумал отказаться от своего решения в последний момент и прислал вас, чтобы объявить об этом?"
Баронет лихорадочно подбирал слова: все его скрупулёзно заготовленные фразы мгновенно улетучились как только он оказался лицом к лицу с Эйлин.
Он придвинул к ней стул и сконфуженно предложил её сесть.
Его тон, измождённое лицо и лихорадочный блеск глаз вызвали в ней чувство тревоги и беспокойства.
Она схватила его за руку и крикнула: " Что-то произошло? Я вижу по вашему лицу, что случилось что-то страшное! - она встряхнула его руку. - Не молчите! Что с мистером Греллем? "
" Его убили прошлым вечером," - с трудом выдавил из себя баронет. Он знал, что открыл её правду неуклюже и довольно грубо.
Эйлин побледнела, её глаза расширились, а губы были крепко сжаты. Несколько мгновений она стояла неподвижно, уставившись куда-то сквозь баронета, а затем медленно качнулась вперёд. Сэр Ральф расставил руки, чтобы поддержать её, но она безмолвно отстранилась и добрела, пошатываясь, до дивана.
Явно потрясённая и ошеломлённая, она сидела на диване, выпрямив спину и положив безвольно руки на колени. Её остекленевший взгляд, направленный в пустоту, и молчание испугали баронета. В этой тишине тиканье часов на каминной полке звучало зловеще.
"Мёртв," - наконец прошептала она. В её голосе не замечалось ни малейшего живого оттенка, она произнесла это машинально. - Вот она наша свадьба. Мёртв. Он мёртв."
Её волосы были рассыпаны по плечам, и прекрасная в своём горе, она казалась баронету сверхъестественным созданием и невольно восхищался ею.
Он подошёл к камину и, облокотившись о каминную полку и поставив ногу на каминную решётку, смотрел не неё, ожидая когда она немного придёт в себя.
Десять минут тиканье часов являлось единственным признаком жизни в гостиной.
Наконец лицо Эйлин немного ожило и уже свойственным ей голосом она спросила: " Как это произошло?"
Сбивчиво он рассказал ей то, что ему было известно. Она, не отрывая от него пытливого взгляда, жадно ловила каждое его слово.
Когда он неуверенно приступил к телефонному разговору с ней, то заметил в её глазах негодование и презрение.
" Вы говорите, что Боб попросил вас солгать мне?" - воскликнула она.
" Не вам конкретно. Любому, кто позвонит. Не думаю, что он имел в виду именно вас."
" Нет, конечно, нет, - быстро подхватила она, но в голосе явственно прозвучали горькие нотки.
Вопреки внешней мягкости и изяществу, в Эйлин Мередит угадывалось нечто тигриное.
В её вспыхнувших зелёным блеском глазах таилась жажда мести за смерть жениха, и ещё сэр Ральф уловил в них закрадывающееся недоверие к нему, перерастающее в подозрение. Баронет понимал, что его поведение и в самом деле не внушает доверия.
"Он был убит до одиннадцати часов, - произнесла она холодно, - а вы сказали, что он всё это время был с вами в клубе."
"Вы не верите мне! - воскликнул он, воздев умоляюще руки, затем, прижав их к своей груди, с отчаянием в голосе произнёс: - Я клянусь, что всё сказанное мной сейчас чистая правда. Неужели вы думаете, что я приехал к вам специально для того чтобы врать?"
"Как знать, - она пожала плечами, - может, вас ещё кто-нибудь попросил?"- язвительно произнесла она, отвернувшись к двери.
" Не мучьте меня! - его белые пальцы хрустнули, вцепившись в его дрожащие колени. - Я взываю к вашему милосердию!"
" К чему вы взываете? - она резко повернулась и смерила его гневным взглядом. - Вы притворялись, что смирились с увольнением, что по прежнему являлись его и моим другом, и всё время в тайне считали его помехой на вашем пути. И теперь вы хотите убедить меня лгать полиции, защищая ваши интересы?"
Пальцы сэра Ральфа сжались в кулаки, губы его побелели и затряслись, он с огромным усилием воли сохранил самообладание и произнёс как можно спокойнее: "Вы сами не понимаете, что говорите. Вы намекаете, что если я любил вас, и продолжаю любить, то я причастен к смерти своего друга."
Она стремительно пересекла гостиную и прикоснулась пальцем к звонку. Черты её лица воплощали решимость и непреклонность.
Она была не в том душевном состоянии, чтобы взвешивать справедливость или несправедливость брошенного ею обвинения, и Ральф, в свою очередь, почувствовал, что его уничижительность сменилась гневом из-за её столь скорой готовности осуждать его.
"Поглядим, покажется ли полиции это столь невероятным, - холодно произнесла она.
Раздался тихий стук, и в гостиную, осторожно открыв дверь, заглянул лакей.
" Проводите этого господина к выходу," - приказала она.
Сэр Ральф машинально поклонился, чувствуя, что больше говорить было не о чем. Просить Эйлин умолчать в её разговоре с полицией о всей этой нелепой истории с ее телефонным звонком и просьбой мистера Грелля солгать звонившему, теперь уже не имело ни малейшего смысла.
Когда он вышел на улицу и пошёл по ней, за ним на некотором расстоянии, надвинув шляпу на брови, брёл праздной походкой старший инспектор Гринн.
В доме, который сэр Ральф покинул в полном смятении, Эйлин, не вынуждаемая более сдерживать свои чувства его присутствием, упала на диван и зарыдала так что казалось её сердце вот вот вырвется из груди.