«России определено было высокое предназначение, её необозримые просторы поглотили силы монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы…»
А.С.Пушкин
Монголо-татарское иго (1225 – 1480 гг.) было одной из главных причин отставания России от западноевропейских стран в экономическом, политическом и культурном развитии. В результате военных действий между ханом Большой орды Ахматом и великим князем Иваном III Васильевичем в 1480 г., на реке Угра был положен конец монголо-татарскому игу.
Одновременно с признанием негативных последствий татаро-монгольского ига, для развития России историками утверждается, что в период более, чем двухсотлетнего порабощения русских земель монголо-татарскими феодалами (в XIII – XIV вв.) было создано достаточно передовое для того времени почтовое сообщение, которое является заслугой татаро-монголов.
Однако вдумчивому читателю приходится весьма усомниться в этом обстоятельстве, тем более, если принять во внимание, что, по утверждению всё тех же историков, на территории Восточно-европейской равнины уже в X веке существовал «повоз» – особая повинность населения выставлять лошадей и повозки для княжеских гонцов, обеспечивать проезжающих питанием, а лошадей кормом.
Нельзя упускать из виду и тот факт, что древнейшие эрзянские городища, такие как Рязань, Казань, Пенза, Муромский городок были сожжены татаро-монгольскими захватчиками дотла. Исконное население территориального пространства восточно-европейской равнины, если не удавалось спастись бегством в леса, либо полонялось, либо уничтожалось кочевниками. В этих условиях представляется весьма сомнительным, что кочевая орда могла ожидать помощи от исконного осёдлого населения в организации почтовых ямов.
Историки утверждают, что у монголов еще до прихода к власти Чингисхана существовало почтовое обслуживание, основанное на добровольных началах. Чингисхана и последующих правителей империи это не могло удовлетворять. Им нужна была почта, которая работала бы днем и ночью, и работала четко. Куда бы ни направлялось монгольское войско, примерно через 100, а на отдельных направлениях через 30-40 километров создавались почтовые станции, называемые дзямами. Основываясь на эти "факты", историки делают предположение, что, вероятно, отсюда и произошло их русское название «ям».
Монгольское слово дзям переводят как дорога. Только вот незадача: дорога и почтовая станция – это слишком разные понятия.
А если учесть при этом, что исконное население оказывало упорное сопротивление хлынувшей волне кочевников, то становится ясно, что монгольское войско вряд ли могло полагаться на свои дзямы – с распростёртыми объятьями насильников здесь никто не ждал. И тому подтверждение древнемордовские сожженные дотла городища – Казань, Пенза, Саровское, Юрьевское городища и многие другие. Вот как повествуется о взятии ногайцами Пензы в эрзянском эпическом сказании «Килява»:
Девица из чащи выбегает,
Ищет – где бы спрятаться? – не знает.
До села родимого добралась,
В отчий дом войти лишь собиралась, –
Смотрит – пламя по селу гуляет,
Как костры, дома сельчан пылают,
Груды мертвых тел лежат повсюду,
Криком бьётся сердце: «Не забуду…»
Диким бешенством враги взъярились,
Что эрзяне им не подчинились,
Бегают по улицам в припадке
Неоконченной смертельной схватки.
Над эрзянами ногайцы надругались,
Вволюшку над ними издевались:
Гнали к смерти и водой, и толом,
Взяли верх пожаром да измором.
Где укрыться-спрятаться Киляве,
Чтоб враги об этом не прознали?
Что ей делать и куда ей скрыться? –
Всюду мельтешат ногайцев лица.
Думала, овраг её укроет –
Полон до краев эрзянской крови.
В лес обратно думала вернуться –
В диком бешенстве там звери бьются.
Думала голубкой обернуться,
Ввысь взлететь, где облака пасутся, –
Чёрных воронов летает стая,
Тучей мрачной небо застилая.
В дальнейшем повествовании говорится о том, что Килява отмстила за своё поруганное селение Пензу ногайскому хану, под пологом ночи задушив его своими руками и порубив мечом изрядную часть спящего ногайского войска.
Следовательно, ни о каких почтовых дзямах на чужой территории в условиях упорного сопротивления исконного населения восточно-европейской равнины татаро-монголам не приходилось и мечтать, разве что в сладких снах, но не более того.
Да и тюркский «дзям», означающий в переводе на русский язык дорогу, вряд ли мог сулить кочевникам место для передышки, приёма пищи и смены коня.
Попутно поясню, что древнейшие дороги Московии – Ордынка и Якиманка, также не имели никакого отношения к тюркским языкам, так как дзямами здесь и не пахло. В основе названий этих древнемосковских дорог при внимательном изучении их лексики и истории, обнаруживаются мордовские корни. В переводе c эрзянского языка (мордовская языковая группа):
Якиманка от «якамо ки» – дорога для пеших ходоков
О(А)рдынка от «арды ки» – дорога для едущих, скачущих.
Следует принять во внимание и тот факт, что древнемордовские земли занимали обширные территории волжско-окского бассейна, которые кочевой орде трудно было не только завоёвывать, но и контролировать.
Следовательно, название "ям" в русский язык не могло прийти из монгольского языка. Зато со стопроцентной вероятностью могло прийти из группы мордовских языков
Местное исконное население российского междуречья Волги и Оки – мордва (мокша, эрзя, шокша, терюхане, мурома, мещера и т.д.), было осёдлым и являлось потомками городецкой (кстати, родственной дьяковской культуре) археологической культуры, для которой были характерны как неукрепленные селения – селища, так и укрепленные поселения – городища. Чтобы очертить ареал расселения древнемордовского населения, необходимо уточнить, что памятники городецкой культуры находят на территории Казанской, Нижегородской, Ульяновской, Пензенской, Рязанской, Самарской, Саратовской, Тамбовской, Липецкой и других областей, а также республик Марий Эл, Мордовии и Чувашии.
Примечательно, что все мордовские языки содержат в своей лексике слово ЯМ, которое в переводе с эрзянского языка (мордовская группа) означает «суп», на шокшинском языке (мордовская группа) имеется и второе значение этого слова – «каша». Суп да каша – пища наша!
Если предположить, что изначально ямом называли непосредственно место остановки для отдыха и приёма пищи, то становится очевидным, что слово ЯМ было заимствовано у исконного осёдлого населения, а не у тюркоязычных кочевников.
В пользу этого свидетельствуют и сохранившиеся в северо-западной части восточно-европейской равнины, куда не докатилась татаро-монгольская орда, древние пути-дороги и населенные пункты с одноименными названиями.
Мало кто помнит о том, что город Кингисепп, находящийся на правом берегу реки Луга, прежде носил название Ямбург, а в более древние времена назывался Ям.
По Новгородской первой летописи крепость Ям была построена в 1384 г. (древненовгородский оригинал):
«Того же л;та поставиша новгородци город каменъ на Луг;, на Ям;, милостию свят;и Соф;и, а посп;шением великаго Михаила архистратига, а благословениемъ отца своего владыц; Алекс;я, толко въ 30 дни и въ 3 дни».
Есть версия, что эта крепость возведена была на месте водского поселения еми (ями), существовавшего тут по преданию еще в начале II века н.э., так же называлась и земля, где оно проживало. Отсюда и название крепости.
Окунёмся в непростую историю этих земель, так называемой Водьской пятины. Согласно историческим сведениям, со II в. н.э. здесь проживали племена води, лопи, наровы (неревы) и ямы (хямы, еми).
Первые группы славян появляются на берегах среднего течения Луги и ее северных притоках лишь в 8-9 вв. (псковские кривичи и ильменские словене) и сталкиваются здесь с исконными вышеперечисленными чудскими племенами. В 1043 г. новгородский князь Владимир Ярославич присоединил к своим владениям водские земли. Согласно финской теории, карелы начали населять эту территорию в начале XII века и стали называться ижорой (Inkeri), а Водская земля – Ижорской землей (позже – Ингерманландией). Поясним, что карельский язык – родственник водского языка и, соответственно, всех перечисленных чудских и мордовских языков.
Приток новгородцев – ильменских словян, усилился в эти места с XI века, после побед князя Александра Ярославича над шведами на Неве и немцами на Чудском озере.
Обширные территории между Лугой и Волховом вошли в состав водской пятины, названной по одному из многочисленных коренных народов этой земли. Сегодня принадлежность к этому народу осознают всего лишь несколько десятков жителей Ленинградской области. А людей, знающих водский язык, вдвое меньше. Водь ныне проживает в деревнях Лужицы и Краколье. Язык находится на грани вымирания и занесен в Красную книгу исчезающих языков (История води в русских и зарубежных источниках (список литературы см. на сайте Ингерманландия: водь, ижора).
В 1220 на Ижору напали датчане, одновременно немцы под видом обращения в истинную веру язычников и схизматиков (христиан – не католиков) вторглись в Водьскую землю. Все пространство от Чудского озера и Наровы до реки Луги было занято ими. Водьская пятина были возвращены Великому Новгороду лишь в 1241 г., когда войско Александра Невского внезапным ударом захватило Копорье.
Таким образом, для истории Водьской пятины характерны датско-немецкие притязания на данную территорию. Татаро-монгольская орда, остановленная мордовским сопротивлением и русско-княжескими дружинами, до Водской пятины не дошла.
Следовательно, название Ям в данном случае явно не тюрского происхождения, а водско-чудского.
Да и появилось само название Ям, как мы видим, задолго до татаро-монгольской экспансии (1225-1480 гг.).
Необходимо отметить также, что Ям (позже Ямбург) был не просто крепостью, а играл важную роль также в качестве почтовой станции.
К XV веку Ям становится не только военным, но и ремесленно-торговым центром Северо-Западной Руси и административным центром Ямского уезда Водской пятины Новгородской земли. Край имел исключительно важное значение для Великого Новгорода. Через Неву, Ладожское озеро, Волхов проходил великий водный путь «из варяг в греки» – из Балтийского моря в Черное.
При внимательном изучении географической карты невозможно не заметить, что от древнего Ямьского града протянулась Ямбургская канава, ведущая через леса Волосовского района Ленинградской области и с точностью до полукилометра совпадающая с линией Кингиспепп – Хутынский монастырь, являющаяся остатками старинной дороги Ям – Новгород (общая длина около 175 км). Согласно Толковому словарю живого великорусского языка В.И.Даля, слово «канава» может использоваться в значении «канавная дорога» – обрытая канавами большая, почтовая дорога.
Именно Ямбургская канава и приводит нас к следующей древнейшей почтовой станции, находящейся на древней дороге Ям-Новгород и сохранившейся до современных дней. Речь идёт о посёлке Ям-Тёсово.
Деревня известна по документам с середины XIII века: «Тои же зимы придоша Немци на Водь с Чудью, и повоеваша, и дань на них взложиша. И не то бысть зло, но и Тесов (на Оредеже) взяша, и за 30 вёрст до Новагорода ганашася, гость (т.е. купцов) биюче... и поимаша по Луге вси кони и скот, и нелзе бяше орати (т.е. пахать) по селом и нечимь...»
Немцы не дошли в 1240 году 50 км. до Новгорода, так как были выбиты из Тесова Александром Невским.
Исторические названия – Городище Тёсово, Тёсовский ям, Тёсовский погост, Тёсовская волость Водской пятины Новгородской земли.
Это заселенная с древнейших времен полоса вдоль южного берега озера Тёсово (ныне – Пристанское). Древнейший центр расселения в этой местности располагался именно здесь; он может соотноситься с городищем в урочище «Буйко», близ п. Ям-Тёсово (в XV-XVII вв. – Спасский погост на Оредеже). Оно располагается напротив того места, где озеро Тёсово узкой протокой соединяется с рекой Оредеж. Невольно приковывает внимание близость водского и мордовских языков. О;редеж – оргодезь – сбежал. Стоит пояснить, что название Тесов в переводе с мордовских языков означает «здешний» и указывает на местонахождение – здесь=Тесэ. Значение слово ЯМ нами уже оглашалось, но не лишним будет повторить: ЯМ=пища. Тесов ям = здешняя (здесь) пища. Название урочища «Буйко» тоже можно пояснить, зная мордовские языки: буе – род, племя, местожительство, территория родовых владений. О;редеж – оргодезь – сбежал.
Впервые Тесов упомянут в связи с новгородско-орденским конфликтом 1233-1234 гг., связанным со смутой «Борисовой чади», вторично Тёсов фигурирует в источниках под 1240 г. в связи с походом немцев на Лугу. Оба раза в XIII в. Тесов предстает как небольшой укрепленный пункт на пути к Новгороду. После этих событий Тесов исчезает со страниц источников, а в 1500 г. впервые упоминается Климентовский Тёсовский погост, историю которого возможно проследить вплоть до настоящего времени. Он являлся центром Тесовской волости, известной по источникам с конца XV в.
Тёсово в эти годы – торговое поселение на перекрестке речного и сухопутного (Ивангородской дороги) путей, ведших из Новгорода в Ивангород и Нарву.
Таким образом, нами обнаружен ещё один чудско-водский ЯМ, не имеющий никакого отношения к татаро-монгольской орде и находящийся на старинной дороге на Новгород. В древности, кстати, здесь даже существовала верфь, на которой строили военные и торговые суда.
Следует также сказать, что неподалёку от Ям-Тёсова расположена местность, известная под названием «Городок». Здесь находятся древние сопки-курганы. Находки (оружие, браслеты, серьги и другие вещи) представляют древнюю историю края. Одним из первых исследователей древностей Тесовского погоста был Н. Г. Богословский. В 1876 г. проводились раскопки сопки близ кладбища Тесовского погоста. В июле 1924 г. уже другой археолог – А. А. Спицын передает в комиссию по нумизматике и глиптике фрисландскую монету. Археологические находки объясняются историками тем, что через территорию Ям-Тесовского поселения проходил сухопутный торговый путь – Ивангородская дорога, которая наряду с водным путем по Оредежу определяла важное значение местности.
Вывод напрашивается однозначный: изначально ямом называли либо селение, либо место отдыха и приёма пищи – то есть почтовые станции. Слово ЯМ было заимствовано у исконного осёдлого населения, коим являются чудь, меря и мордва.
Именно чудь, меря и мордва являются исконным осёдлым населением Восточно-Европейской равнины, именно они явились наиболее многочисленной, значимой составляющей русского народа, которую в последствие стали называть ВЕЛИКОРОССАМИ.
Дороги, которые вели от Москвы – столицы растущей Руси, к окраинам Московского государства, получили название ямских, на них создавались все новые и новые почтовые станции – ямы. Обратимся к истории почтовых ямов, которая наитеснейшим образом связана с историей великороссов – чуди, мери и мордвы.
Обычно ям устраивался при населенном пункте. Если между селениями было больше 40 верст, то устраивался промежуточный ям. Этот ям не был самостоятельным и причислялся к основному ближайшему яму.
На ямском дворе располагались две-три избы, большая конюшня, сараи для сена и овса. К яму приписывалось несколько близлежащих деревень, население которых было обязано содержать определенное число ямщиков и лошадей, всегда готовых везти государственную почту, грузы и пассажиров, имеющих подорожные грамоты, выданные от имени Великого князя-Государя.
Ямщиками стали называть всех тех обывателей России, которые занимались гоньбой и извозом и составляли из них постоянный для себя промысел. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» приводит исходное значение слова "ямщик" – "крестьянин на яму для почтовой гоньбы на своих лошадях, за что освобождается от подушной".
Первоначально гоньба велась населением. Ямская гоньба как повинность ложилась тяжелым бременем на население. Ямщик изначально был чем-то вроде станционного смотрителя, а не извозчиком, в которого ему пришлось перевоплотиться с изменением функций в дальнейшем.
При Иване III и его приемниках ямщики следили за тем, чтобы на яму было достаточное количество лошадей и корма для них, а также ведали расчетами. Ямщик был выборным от общества, но обществу не подчинялся. Он отчитывался перед Москвой, откуда получал приказы.
Жалованье ямщикам высылал «ямской приказ», основанный во второй половине XVI в. Впервые в документах он упоминается в 1619 г. как самостоятельное учреждение, состоящее в ведении специального судьи и дьяков. Находился приказ в Кремле. Деятельности ямского приказа уделялось большое внимание. В разное время во главе его стояли известные государственные деятели, в том числе князь Д.М. Пожарский – дважды, в 1618-1619 и 1625-1628 гг. он становился судьей Ямского приказа.
Д.М. Пожарский широко известен как, народный герой и освободитель Москвы от поляков в 1612 г. Менее известен факт его непосредственного участия в деятельности ямского приказа.
При Пожарском было принято «Уложение о ямской гоньбе и ямских слободах», укрепившее правовое положение ямщиков. Теперь они становились государственными служащими и получали жалование.
Ямы устраивались по указу из столицы, местные власти для этого посылали специального чиновника, называемого "стройщиком". Стройщик не только отбирал ямщиков, но и это самое главное, выделяя ямщикам землю из царского надела, в соответствии с единым положением о ямском земельном наделе, разработанным Ямским приказом под руководством Д.М.Пожарского.
По назначению ямские земли делились на: земли под ямской проезжий двор и под слободу, пашни, луга и лесные угодья, земли ямских оборочных деревень – поселений, жителей, которых гоньбу не держали, но были обязаны снабжать ямщиков хлебом, овсом, сеном.
Во второй половине XVI в. характер ямской гоньбы меняется. Население не выставляет на ям лошадей. Для ямской гоньбы используются «ямские охотники», отбывающие повинность за все общество. В государственных документах 20-х годов XVII в. они именуются ямщиками. Это слово приобретает иное значение: повозочный, возница, кучер.
В XVI в. в крупных городах Руси создается особый тип поселений – Ямская слобода. Землю им нарезали единым клином. Ямская слобода являлась самоуправляющейся административной единицей. Слободжане выбирали старосту, окладчиков, дававшим ямщикам наряды на поездки. Центром общественной жизни слободы служила съезжая изба, в которой помещалась канцелярия. На приезжем дворе останавливались путешественники, там же происходил обмен суммами между почтарями. Слободские дела решались сходами, мужской части населения на братском дворе.
Память о ямских слободах сохранилась в названиях улиц. В Рязани, например, еще долго после Октябрьской революции одна из улиц называлась Ямской слободой, а площадь – Ямской заставой. В Москве и теперь имеются четыре Тверские-Ямские улицы и Тверские-Ямские переулки. Здесь возле старой дороги, соединявшей Москву с Тверью, располагалась когда-то ямская слобода. До наших дней дошло название мерянского Гаврилова-Яма.
И, в завершение мысли о негативной роли татаро-монгольского ига в истории России, высказанной в начале данной статьи, мне хочется привести прекрасные слова, произнесённые известным русским учёным, общественным деятелем, путешественником и писателем – Львом Ильичём Мечниковым: «Во все эпохи, безусловно, нравственно то, что водворяет сотрудничество, союз и мир на место борьбы за что бы то ни было».