Старик, укрытый редкой желтизной
Осенних листьев, без дождя. Худой.
Под синим кепи хлам седых волос,
И небосклон унынием оброс,
И отрешенной бледностью лучей подсвечен,
Катится ничей, и прямо в вечность.
А мой старик, встречая свет
Небесного дыхания
(по-прежнему ли нежного, не знаю)
Один, и с дирижерскою осанкой
Еврея, гордого своим предназначением,
Метлу небрежно прижимает к телу
И дымом наполняя хищный взгляд,
Закуривает, не оглядываясь назад,
Внимая знакам нотного листа,
Доносит музыку до моего окна.