Один из моих самых любимых авторов сайта стихов и прозы Александр Казимиров любезно согласился отредактировать мою так сказать пробу пера в прозе.
В большей степени это его стиль, но забирать произведение себе Александр отказался.
Приятного прочтения! И огромная благодарность Казимирову Александру.
«Надо же как повезло!» — думала Люся, выглядывая в окно на валивший хлопьями снег.
Ещё вчера она бродила без работы по городу, слушая шорох мертвой листвы под ногами. Неделю назад стоял небывало жаркий сентябрь, а сегодня уже зима! «Это Сибирь, детка!» — тикало в висках.
Всю ночь Люся готовила наглядную агитацию для своего нового места работы.
Она прикрепила скотчем приветствия для покупателей: «Мы рады видеть вас!» и
« По пути в вечность!» — эти гениальные фразы пришли ей в голову, когда она читала объявление на кирпичной стене бюро ритуальных услуг. «Срочно требуется продавец!» — кричало объявление.
И вот уже Люся, со свойственной ей творческой устремлённостью, строчила за прилавком бессмертные строки. Эпитафии — её стихия, её смысл жизни! Она представить не могла себя без коротких, насыщенных мудростью и драматизмом катренов! Гробы, венки и прочие аксессуары усиливали вдохновение, придавали ему лаконичные формы.
На какой-то миг в окошко заглянуло полудохлое солнце и вяло подмигнуло Люсе: «Я с тобой! Всё будет в ажуре!»
Люся не заметила, как вошёл покупатель и остановился возле прилавка.
— Я рада видеть вас! Вы хотели что-то купить или пришли полюбоваться, так сказать сделать выбор на будущее? — спросила Люся с мягким украинским акцентом.
— Мадам бандеровка? — картавым голосом поинтересовался посетитель.
— Мадам с Юго-востока! А это намного разные вещи! — с напускной гордостью произнесла Люся.
Посетитель перевёл взгляд на табличку, указывающую на фамилию и имя продавца.
— Люся, у вас такая ласковая фамилия!
Фамилия досталась Люсе от деда, правда, она звучала немного по-другому. Род Живодёровых славился своей многочисленностью. Но во время регистрации в ЗАГСе, немного перемудрили с буквами. Марать документ не стали, так и оставили: Живодёркина.
Разрешите представиться:
— Пантелеймон Патефонов! — сказал картавый посетитель и встал в позу боевого петуха.
— Никогда бы о вас так не подумала! — сказала Люся и уставилась на нос Пантелеймона, похожий на большую вытянутую картофелину.
«Надо же! — думала она, нос, как у актёров из её любимого «Шоу долгоносиков»! Он мог бы сниматься без грима!» У Люси приятно защемило в груди. Когда она смотрела это шоу, то часто представляла себя участницей смешного лицедейства, бегающей с бутафорской дубиной и совершающей разные глупости. Ее мечта была почти рядом! Хотелось щёлкнуть зубами перед носом Пантелеймона, схватить дубину и… Патефонов прервал поток воображений, вскруживших голову Люси.
—Так мы договорились?
Люся непонимающе вздёрнула бровь.
— Я буду ждать вас в авто!
— Как-нибудь в другой раз! — ответила Люся, поглубже закопав свои мечты.
— Это означает, что никогда?
— Вы проницательны, — ответила Люся, разглядывая торчащие во все стороны, жидкие волосы Пантелеймона.
В этот момент ей очень захотелось написать эпитафию и поставить на Патефонове крест.
Пантелеймон купил пару свечек и, хромая, вышел из магазина. Он шел, постукивая палкой-костылём. А Люся отчетливо слышала цокот подкованного копыта.
«Сущий чёрт! — мелькнуло у неё в голове. — Тьфу ты!» — Люся тут же прогнала эту мысль.
«Вот это баба!» — думал Патефонов, покидая магазин.
За окном потемнело. Яркие венки и полированные крышки гробов выглядели не так великолепно, как при солнечном свете. Рабочий день подходил к концу. Люся погасила электричество и закрыла магазин. Не успела она сделать и двух шагов, как услышала клаксон автомобиля.
— Разрешите подвезти вас! — из окна «горбатого» выглядывала голова Патефонова.
Люся на секунду задумалась и не заметила, как оказалась в машине. Патефонов повернул ключ зажигания. «Запорожец» чихнул и тронулся с места. По дороге Патефонов развлекал Люсю разговором.
«А он неплохо водит авто», — отметила про себя работница бюро ритуальных услуг.
— А вот и мой дом! Спасибо, что подвезли!
Но автомобиль продолжил движение и вскоре выехал за город. Минут через тридцать показалась кладбищенская ограда. На душе Люси похолодало.
— Разрешите вас поцеловать? — Патефонов вытянул губы, желая присосаться к Люсиной шее.
Люся не растерялась и громко щёлкнула зубами перед носом Патефонова.
— Ведь это наше первое свидание, Люси! — как-то обреченно вздохнул Пантелеймон.
Но Люся уже открыла дверь автомобиля.
— Леший! — воскликнула она, — Нашел же место для прогулки!
— Душка! — ответил Пантелеймон и выскочил следом.
Кладбищенский сторож с интересом наблюдал, как два припозднившихся посетителя с зажженными свечами гуляли по занесенному снегом кладбищу, как останавливались у свежих захоронений и женский голос на ходу сочинял незатейливые эпитафии.
«Чертовщина!» — подумал сторож и заперся в вагончике.