Когда в темноте тишины океан
Ползет на равнину Громбулиан
Холодной декабрьской ночью;
Когда величавые стонут валы
И бьются о выступ огромной скалы,
А тучи над ними изрезаны в клочья
Чанкли-горами большой высоты,
Тогда по отвесам чернеющих гор
Вдруг начинает блуждать метеор, —
Искра, рожденная снами.
Он протыкает ужасную мглу,
Быстро взлетает с земли в вышину
И серебрится лучами.
Робко крадется — исчезнет — сверкнет —
Вдруг заискрится — и снова идет,
Силу в пути набирает,
Ветви на дереве Бонг освещает.
Те, кто засек его полночью страшной
В залах, террасах, со стен и на башне,
Кричат, и будто курантов звон:
— Донг! Это Донг!
Снова идет через снега заносы!
Донг! Донг!
Это Донг со светящемся носом!
Когда-то давно
Донг не знал лиха-горя,
Пока не влюбился в Джамблину,
Однажды приплывшую морем.
Джамбли приплыли тогда в решете,
Вышли на берег близ Земмери Фидд,
Где устрицы вмиг вырастают,
Где скалы до неба взлетают.
Леса и долины от песен звенели,
С утра и до ночи Джамбли все пели:
— Есть далекие, есть неизвестные
Острова, где Джамбли живут,
Синерукие, зеленоголовые,
Те, что в море ушли в решете!
Прочь улетели счастливые дни!
Джамбли тут жили; плясали они
И каблуками дробили так звонко
Под дудку печальную Донга,
В лунном сияньи и в лунной тени.
Ночь ли кромешная, утро ли ясное —
Донг неразлучен с Джамблиной прекрасной,
И синерукой, и зеленовласой.
Ещё одно утро пришло, о горе!
Джамбли уплыли в открытое море,
Донга оставив сидеть где-то рядом
И наблюдать потухающим взглядом,
Как решето завертела вода,
Как парус зеленый исчез навсегда.
Он по привычке на склоне холма
Шепчет запавшие в душу слова:
— Есть далекие, есть неизвестные
Острова, где Джамбли живут,
Синерукие, зеленоголовые,
Те, что в море ушли в решете!
Когда же последний луч солнца пропал,
Донг вдруг ожил и сказал у воды:
— То скромное чувство, что я испытал,
Ушло из моей головы!
И с этого часа, потерянный вроде,
Лесами, болотами тихо он бродит,
Поет: — Однажды приду в долину
И встречу свою Джамблину.
Я буду ходить, буду искать
И встречу Джамблину опять!
На дудке серебряной нежно играет,
Джамблину уплывшую вспоминает,
А чтобы не сбиться с дороги ночью,
С дерева Твангум коры взял прочной
(На луге цветочном Твангум рос)
И сделал себе удивительный нос,
Впрочем, как нос любой, такой же точно.
Нос преогромный он выкрасил красным,
С затылком связал лентой атласной,
На кончике сделал вместительный шар,
Вставил фонарь (горит, как пожар),
Лентой как следует, привязал всё,
Ветер чтоб внутрь не ворвался,
Наделал отверстий для ярких лучей
И встретить готов был сумрак ночей.
И каждую долгую ночь напролёт
По темным долинам Донг тихо бредёт,
И можно услышать в гомоне птичьем
Серебряной дудки грустный мотивчик.
Все знают — он ищет, но ищет напрасно
Радостной встречи с Джамблинои прекрасной,
Дик и ужасен бредет по откосам
Донг со светящимся носом!
Те, кто засек его полночью страшной
В залах, террасах, со стен и на башне,
Кричат, наблюдая, как нос-метеор
Вдруг прорезает холодный простор:
— Пробил час, не нужны вопросы —
Это Донг со светящимся носом!
Видите? Вон осветились заносы, —
Донг идет!
Донг!
Это Донг со светящимся носом!