Ветры ли,
метры ли,
зимнее утро
будит охапкой сухих сквозняков,
светит в глаза
тем,
чего не достиг,
сверлит
тоской ненаписанных книг,
титрами
вновь недосмотренных снов,
литрами
рек недосказанных слов.
Прямо ли,
криво ли -
видишь себя
в утреннем зеркале, что - без цензуры:
вид - непригляден,
вид - обязателен,
вид своей нежно взлелеянной шкуры,
не разгибающей спину на стуле.
Люди иные
поставили крест,
если шаги - прямиком мимо схемы,
мимо изъеденной молью системы,
работающей
далеко не на всех,
жрущей
нас до состоянья невест,
беспомощность коих -
кошмар современности,
продукт сотой свежести общественных мнений:
поверхностней их
ничего
в мире
нет.
Света - нет.
Сердца - нет.
Беседы - сухие,
вокруг должностей, ипотек, цен на корм...
Нет интереса, какой человек -
лишь любопытство:
в костюме ли он или
в штанах,
драных, как разговор
с кем-то из
"старых" и "добрых" знакомых,
с кем бы не видеться год.
Или век.
Смолоду сев верхом на диван,
следуя якобы мудрым советам,
идя по проторенной гладкой дорожке,
думаешь только, мол, сбережёшь ножки,
думаешь: станешь достойным там кем-то,
жизнь заключая в безжизненный план.
Легко рисовать портрет, не зная лица.
Легко резюмировать
собственные
закостенелые
соображения.
Классики тоже писали стихи тяжелее свинца,
борясь и болея,
но для вас всё одно - "достижения".
Вы часто несчастны.
С чего же
считаете нравоученья свои
истиной
в последней
инстанции?
Хлебами засохшими вас не корми -
дай придраться.
Не заключённые
в возраст,
в свод правил,
кем-то придуманных явно от скуки,
в стереотипы,
что вяжут нам руки,
в мерзкие мнения тех,
кто "всё знает",
сердце - ведёт,
время - меняет.
Веры нет тем, кто не Жил, нынче - лает.
Мы - куда глубже, чем слой штукатурки.
Мы - куда больше, чем все наши шкурки.
22/XII/15