Сосуд печалью переполнен
и опускается на дно.
Как встарь,над ним сомкнутся волны,
приемля терпкое вино,
что запечатано не красным,
старинным крепким сургучом,
одним лишь словом, что напрасно
над ним шепнули горячо.
В душе так много стало места,
что можно заново обжить,
а я стою, как та невеста -
пожитки некуда сложить.
Стеною встала пустота -
непробиваемой, прозрачной-
и оказалось: все не так,
и счастье - тусклым и невзрачным.
Но голос нежно звал из сна,
как луч, сквозь тучи пробивался.
Он пел, и таяла стена,
и ожил дух ,и сон сбывался.
И стало ясно: не отдам
я заповедного сосуда,
ни легкой грусти, ни стыда,
ни даже капельки оттуда.