Исправно оплачивать свой трехкомнатный бетонный гроб,
Вдыхать смог и сигаретный дым, делать вид что всем доволен, совсем один,
Мне больше некому соврать про домовых, прокуривающих жилплощадь,
Прячущихся в перекрытиях, бьющих чашки,
Тем самым покрывая свою неловкость и дурные привычки.
А я такой любитель рассказывать сказки.
На часах двадцать отточенных лезвий и один заряженный револьвер, на три патрона.
Выкатываться в вечер, он встречает с распростертыми, но предупреждает,
Что ровно в полночь все вернется на свои места.
Говорит, посмотри за три часа ты можешь:
— добраться из Дублина в Рим. Или из Москвы до какого-нибудь Ублюдинска.
Встретится со своей бывшей пассией, только сначала вспомни имя и адрес.
— напиться и станцевать стриптиз.
— влюбиться в первого встречного, исключительно на кровати.
Но ему в общем-то безразлично, ведь под покровом темноты все равны, районы спальные или ценры, задворки вселенной.
Кто ты такой тоже не важно, весь мир театр,
Неприкаянные убежали с галер и пригрелись в макдональдсах, офисах, производствах,
Лучшие сгнили в деревянном ящике, предварительно обложивишись поэтическими сборниками,
Кинолентами и первосортной прозой,
И стали душой компании с землей и червями.
А я стою в пустом зале, сам себе постановка - делать вид что ничего не болит.
Кто все эти сидящие на чемоданах, в рутине завязли,
Мечты продали, сидят и седеют год за годом.
А потом рвут из головы седые волосы, красят масляной в черный,
Макают в канцелярский клей и лепят обратно -
Имитация ждизни, но все отваливается, да и слишком аляповато.
Я один из тех, кто прячется в лоне жизненного паба,
Чьи ярко-алые слезы капают в выпивку/на экран.
Они заливают себя абсентом, хлещут из горла крепкое пиво прожитого.
Мешают градус, в попытке забыться, но все бесполезно:
Изливаться текстом, бросаться под обстрелы.
Одним больно, а другим - нет, и в этом - единственная разница между людьми.
Пытаться быть на кого-то похожими, придумывать себе раны,
Мы понимаем насколько это бездумно, только прочим как объяснить.
Мои двадцать три в никуда - вывернутая гедонистская старая сказка,
Где я серый волк скрываюсь в лесопарковой зоне, от красной шапки, которая меня сожрет ментально.
Отбросить все попытки бегства и разбить себе голову старенькой нокией, двенадцать ноль ноль.
Поставив на громкую связь и набрав морг.
Или тебя.