Взываю к тебе, Господи!
Огни большого города,
Впадающего в кому,
Скользят по кромке ворота,
С Бугринки по Чемскому.
Одни стекают под ноги
И гаснут на асфальте,
Другие тают в отзвуке
Симфонии Вивальди …
Им вслед, за отголосками,
В закат несёт Гусинка,
Зажатые киосками,
Ряды большого рынка.
Плывёт чересполосица
Вдоль тонущих обочин,
И думать так не хочется,
Что этот день окончен,
Но фонари качаются,
И на ногах нетвёрдых
Осталось лишь причалиться
На безысходный отдых.
Плотней прижавшись к вороту,
Прозрачно-невесома,
Тоска плывёт по городу,
Как по ветру солома,
И стелет путь для всякого,
Везущего телегу,
По лестнице Иакова
К последнему ночлегу.
Карета скорой помощи,
Натужно завывая,
Везёт себя беспомощно
Со скоростью трамвая.
От площади Забвения
Вдоль улицы Разлуки
Бегут столбы мгновения,
Заламывая руки.
Шумит людское торжище,
Волна уносит тело,
До утонувших в скопище
Толпе какое дело?!
Кому какая разница,
Кого везёт карета,
Бомжа, актёра, пьяницу,
Уездного поэта?
Лишь с неба в грубом рубище,
На спящий инкубатор,
Взирает взглядом любящим,
Слепой реаниматор.
(Иллюстрация: "Неизвестный на площади им. Станиславского", фотограф Женя Пашков)