Выставка
Отснял два десятка фотографий,
договорился о помещении,
расклеил афиши,
наконец, пригласил журналистов
на открытие.
Но, только перечитывая книгу отзывов,
понял, что добился, чего хотел:
«Если Вы еще в здравом уме...»
* * *
В ночном баре
пригородного пансионата
танцевали двое:
местная проститутка
соблазняла заезжего финна.
Понимали друг друга
по движению рук –
в таких случаях тела
быстро находят общий язык.
Впрочем, с точки зрения жены,
происходящее выглядело
не так грустно.
Святая наивность!
После первой рюмки заявила:
«Я тоже хочу танцевать!»
* * *
Бывшая отличница Голикова
продала квартиру за долги,
Сошников (после училища тыла
распределили в Хабаровск)
спился вместе с женой.
Милкин разорился на заработках:
год пропадал неизвестно где,
а Гусеву – и того хуже –
в пьяной драке выбили глаз.
Так что ж я все хлопочу
над газетными статьями,
сочиняю рассказы, рисую?
Неужели хочу выбиться
из общей массы,
стать исключением из правил?
* * *
Как меняются люди!
В институте играл
под его началом
в студенческом оркестре
(зарабатывал талоны
на бесплатное питание).
А теперь горе-дирижер
и липовый профессор
подался в политику:
активист патриотического клуба
«Народовластие» —
сам пляшет под чью-то дудку.
* * *
Две миловидные студентки,
с фотоаппаратом в руках,
стоят у Гранитной террасы в нерешительности.
Одна шепчет другой:
– «Подождем кого-нибудь – сфотографируют.
Этого (кивает на меня) просить не будем, –
сразу приставать начнет…»
И откуда в людях такая подозрительность?
Как будто у меня дурное на уме!
Решено: назовусь фотографом,
войду к студенткам в доверие
(я ж не проходимец какой-нибудь!),
а дальше – по обстоятельствам.
Заветы древних чту с детства:
если не гора ко мне, значит, я – к ней.
* * *
Про меня сказали:
«Гламурно одет».
Ушам не поверил –
Звучит как оскорбление!
Купил куртку за гроши,
как лежалый товар,
правда, в хитром магазине –
на рекламе Ксения Собчак.
Неужели гламур обесценился,
и я дважды пострадал от неразборчивости?
Впредь буду осмотрительнее:
никакого демпинга,
никакого доверия Собчак!
Газетчик
Вспоминаю,
как на вступительных экзаменах
в музыкальное училище,
играя фугу Баха,
вдруг понял:
не мое это призвание
быть музыкантом!
Как сказал, так и вышло:
с тех пор журналистом
в бесплатной городской газете.
за копейки…
* * *
У моей знакомой появился зять.
Полная противоположность невесте:
приезжий, «с десятью классами»,
характер далек от идеального,
да и симпатичным не назовешь.
Недавно он потерял работу –
изредка ездит по «шабашкам».
Знакомая говорит, что он устает,
и каждый раз делает ему массаж.
У нее к нему только одна претензия:
обещал вернуть деньги за лимузин,
арендованный в день свадьбы,
но до сих пор не сдержал слово.
* * *
Назвали концептуалистом,
а о самих работах
высказались так:
«Ни уму, ни сердцу
ничего не «сообщают»
такие экзерсисы».
Кого-то от этих слов
холодным потом
прошибло бы,
а мне — все равно что
бальзам на душу.
* * *
Назвалась в чате Лолитой,
а первое письмо закончила так:
«Целую ушко!»
В другом «обняла нежно»
и обещала разделить со мной ванну.
Словно ждал над собой
этой жуткой шутки:
мне за сорок, а ей – вполовину.
Встречу назначила на выходные…
Почему не представился сразу –
Гумберт?!
* * *
Все могу понять в стихах Шаталова:
мальчика в антикварном магазине,
с павлином под мышкой
и угадывающимся большим членом;
спортсменов, бегающих по набережной
в широких трусах и методично
раздвигающих колени;
греческих юношей
с легким пушком на подбородке
и даже выебанного китайского
мальчика с раскоряченными ногами.
Но дались ему эти
одинокие мастурбации
в холодном гостиничном номере!
* * *
В кабинете нас двое:
директор и я.
Большую часть дня
он занят сетевыми играми:
пишет кому-то эсэмэски,
звонит, прыская от смеха.
Я более осмотрителен:
украдкой сочиняю стихи.
Бывает, он ворочается в кресле
и тянет со смыслом: «Та-а-ак»,
изображая деловитость.
А иногда бросает в трубку:
«Не могу сейчас, занят» –
это звонит бывшая жена.
Я отвечаю директору тем же:
раскладываю служебные бумаги
и обратно их собираю,
как будто участвую в обряде.
У нас полное взаимопонимание.
* * *
Муторно бывает
от такого сходства:
«Мрачноватый мужик,
схожий с Раскольниковым
в исполнении Тараторкина
(или с Володей Климычевым
с большого похмелья)...»
С похмелья, может быть,
чем-то напоминаю,
но когда трезвый –
ничего общего.
* * *
На углу Садовой и Ломоносова,
в полутьме, известный поэт М.
вместо женской руки поцеловал мою.
Свидетелей двое:
местный литератор Н.,
(его мнение безразлично)
и моя жена, обделенная поцелуем.
Думал, изведет дома расспросами:
не далеко ли зашел в отношениях с М.?
Так не проронила ни слова!
Чем объяснить поведение жены?
Самоуверенностью, равнодушием,
или, может, тайным сочувствием
однополым любовникам?
Как бы ни было, пусть объяснится,
ведь я не «тапетка», не «сафирчик» какой-нибудь.
* * *
Говорил на днях
со знакомым корреспондентом,
перешедшим из одной газеты
в другую.
Тема избитая:
где наш брат, журналист,
зарабатывает больше?
Оклад, гонорары,
построчная месячная норма –
с этой арифметикой
любой газетчик знаком.
Так бы и расстались ни на чем,
но вот «новость»:
редактор еженедельника «N» -
гомосексуалист!
* * *
Жена ревнует:
«Кто – Мага?» – «всегда неловкая,
рассеянная, занятая мыслями
о пестром костюмчике
или причудливых узорах,
которые начертили
две мухи на потолке…»,
– «Жюстин?» – «…ни гречанка,
ни сирийка, ни египтянка…»,
«хозяйка изощренного мужского ума»,
– «Долорез Гейз?» – «прелестный профиль,
приоткрытые губы, теплые волосы…»,
– «Или, может, «тургеневская женщина?»
* * *
Целый год
не мог на дверь в кухне
задвижку приладить.
Жена бранилась, говорила:
«Молотка в руках
отроду не держал!»
А мне что за необходимость
в запертой двери?
Заходи любой,
бери, что хочешь!
* * *
Местный поэт выспрашивал:
где взять деньги
на издание своей книги?
Я изворачивался, как мог,
говорил: «Подумаю.
Наведу справки там-то и там-то»,
даже обещал позвонить на днях.
До сих пор жалею,
что ничего не сказал
о самих стихах –
вдруг возомнит себя гением!
* * *
Читаю рецензию в толстом журнале:
«В заметках Владимира Климычева
упоминаются «Записные книжки» Вяземского...»
И больше в статье обо мне ни слова!
А ведь советовали прочитать журнал,
предрекали успех на писательской ниве,
говорили: «На твою прозу
обратила внимание критика!»
* * *
«Молот ведьм»,
авторы Шпренгер и Инститорис –
два монаха-инквизитора.
Читаю название главы:
«Тридцать четвертый вопрос:
о том, какой приговор
выносится ведьме,
врачующей околдования,
повивальным бабкам-чародейкам
и стрелкам-колдунам».
До сих пор не понял,
повезло мне с книгой
или нет?
Одноклассник
Банкир.
Свой бизнес в Гонконге.
Гордится тем,
что управляет самолетом
и моется в Кремлевской бане.
Иду просить его о том,
чтобы издал мою книгу.
Получится ли этот разговор
между одноклассником и мной,
корреспондентом бесплатной
городской газеты?
* * *
Читаю в толстом журнале
отзыв на статью местного журналиста:
«бездарный, невежественный,
тупой, как третий секретарь райкома»,
«эта сволочь», «ничтожество», «импотент».
Так вот что значит
для нынешнего писателя
«владеть словом»!
Набокова с Сашей Соколовым
эта велеречивость
в трепет привела бы.
А говорят, в России
искусство в загоне…
Представляю автора:
N. – московский прозаик и эссеист,
редактор альманаха «Утро», -
«великий кормчий»
современной русской литературы.