Он жизни не мыслил без блюза,
Бурбона и Нового Орлеана.
Балериной была его муза,
А стихи рождались у океана.
Пока его муза порхала на сцене,
Купаясь в овациях богатого зрителя,
Поэт и подумать не мог об измене,
Но однажды застал её в руках расточителя.
Он молча, без криков покинул драмтеатр.
И тут же рухнула чувств цитадель.
Ему не мог помочь психиатр,
Он потерял свою мадмуазель.
Спустя много лет он заскучал по блюзу,
И сердце зажав кровавым бинтом,
Он захотел вернуть свою музу,
Но рифма стала его главным врагом.