По пламенным барханам,
В пустыне неживой,
Плывёт великий странник,
Косматый и нагой.
В руке его дубина
От пальмовых ветвей,
В устах его – молитва –
Жемчужина Царей.
А путь его отмечен
Лишь волею Небес -
Туда, где слышен грохот
От Ильиных колес.
И огненной тропою
Прокладывает путь
Сквозь демонские рои:
Крестом святится грудь.
Как вдруг – убогий череп
В сухом песке лежит,
И с ликом смерти странник,
Как с другом говорит.
А тот был жрец когда-то,
И власть имел, и трон,
Но время поглотило
И славу, и закон.
И вот он - в рыжем пекле
Не знает счёта дней,
Проклятое отрепье,
Отверженный злодей.
И сотни соплеменных
С ним варятся в огне,
В мучилищах подземных,
В неистовом котле.
И под ногами бездна –
Бурлящая стена,
И наверху, и справа,-
Везде она одна.
И зарыдал пустынник,
Над черепом склонясь,
По-истине, был проклят
Его рожденья час.
-Постой со мной, Макарий,
Помысли обо мне,
Мы жили здесь когда-то
В безводной стороне.
А ныне утешенье -
Твоих молитв роса,
И капля облегченья
От твоего перста.
Тогда я вижу спины
Несчастных сыновей -
Родные очертанья
Сквозь пляски алых змей.
Нам, непознавшим Бога,
Такой даётся час,
Но много из познавших
Рыдают ниже нас.