Толпа смеётся надо мной,
Не в силах разумом постичь:
Мол, жалок вид печальный мой,
Противна речь, гляжу как сыч.
Мол, ненавистник я людей,
Гордец, зазнайка, мизантроп.
И если мир так плох, скорей
Ложись тогда уж сразу в гроб!
И усмехаюсь сам в ответ:
В вину мне ставят гордость? Пусть! –
Вам от страстей спасенья нет,
А я свободен от их уз.
Да, ненавижу, но не вас,
А гибельный ваш ложный путь.
Я показал вам без прикрас
Всю вашу внутреннюю суть.
Пороки ваши обличил,
И тем ваш вызываю гнев.
Я мерзость мира вам открыл,
Завесу с глаз сорвать сумев.
Обрёк сердца на горечь мук,
Затронул струны черствых душ.
Вам неприятен этот звук,
Давно заглохший, ставший чужд.
Милей вам сладкой лжи слова.
А мне не верите ни в чём,
Какой бы истины вам я
Ни изрекал в пути своём.
Да, нетерпим я – но ко злу,
К несправедливости вещей.
Да, нелюдим я – потому,
Что слишком я любил людей.
Я пел о солнце, славил мир,
Искал людскую доброту.
Огнем души пылал, парил,
И верил в светлую мечту.
Но раз за разом мне в ответ
Людской мир злобу проявлял,
Гасил души прекрасный свет
И в сердце острый шип вонзал.
Так мерк мой свет за годом год,
Надежды рушились во прах,
И сердце пало от невзгод,
Разбившись вдребезги в слезах.
Кто был так воодушевлён,
Тот, потерявши этот дух,
Не мог быть скорбью не сражён,
К несчастьям обратил свой слух.
С тех пор страданья – мой удел.
Боль мира я впитал в себя.
И, неприкаян, не у дел,
Брожу укором всем всегда.