Я же кровь пролил и братья, что остались вечно спать
Для таких как ты старались, так изволь хоть уважать,
Неужели надев форму только став милиционер,
Потерял ты совесть сразу, как с табличкой стала дверь.
Наплевать мне на кровь вашу и на то что воевал,
Орденов, медалей, сволочь видишь сколько нацеплял,
Нерадивый был коль ногу на войне оставил там,
Умный в пекло не полезен, значит ты виновен сам.
Вот тебе бы на денечек в наступлении увидать,
Ты забыл бы о басочке, землю стал бы целовать,
Рай и пекло там все рядом, Бог и черт на миг друзья,
Гибнет подлый и хороший и ничем помочь нельзя.
А сейчас вот ты герой здесь и плюешь ты мне в лицо,
Кровь людскую топчешь грязью называешь подлецом,
А что хату топить нечем и не ел я три уж дня,
Стал с протянутой рукою вот и сцапал ты меня.
Не положено и точка, ты порочишь так наш строй,
Если жить при капитализме, там свобода, хочешь стой,
Тебе пенсию ведь дали, есть для старых еще дом,
Там и топят и накормят, а умрешь так даром холм.
А по мне то лучше грабить, или даже воровать,
Чем с протянутой рукою на морозе том стоять.
Риск достойный есть мужчины, а ты попросту упал,
Честь, достоинство и гордость ты сегодня потерял.
а не можешь то есть выход, кусок мыла и петля,
Но для смелого поступка нужна воля, ты сопля.
Ползать так я не намерен надо соколом летать,
Если видишь не способен, то уж лучше умирать.
Мне плевать что ты безногий и что где то воевал,
Вы балласт для государства, я бы вас уничтожал,
Да и воздух станет чище, убрать нищих, стариков,
Хилых также уничтожить, годен только лишь здоров.
Лейтенант мне четверть века и к тому же не женат,
Так зачем же ты хоронишь молодых еще солдат,
Что ноги нет и ранения и контузия одна,
Лейтенант я ждал Победы но идет еще война.
Да и ногу потерял я до Победы за пять дней,
Вместо бравого солдата лишь подпорка костылей,
Не понять тебе такому всю трагедию души,
Я с тобою откровенно, а ты сунешь подпиши.
Подписал солдат бумагу, где указано рукой,
На крючки шинель захлопнул, посмотрел на все с тоской,
Костылями загремел он по булыжной мостовой,
Вынес горькую обиду и насмешку над собой.
Шел и падал, разъезжались на морозе костыли,
К себе жалость появилась на руках то мозоли,
Так пришел в свою избушку повалился на кровать,
И шинелькою накрылся стал спокойно усыпать.
Ну, а холод был в избушке, что вода в ведре со льдом,
На шинель одна надежда, тепло держит но с трудом,
Но вдруг дверь сама открылась и заходит сам комбат,
Ну. Солдатов поднимайся и не время сейчас спать.
Но, комбат, ты ведь убитый, я под Минском хоронил,
Врешь Солдатов, я бессмертен, убежал я от могил,
Поднимись налью я спирту и помянем мы друзей,
И согрейся ты замерзнешь, выпьем будет веселей.
Что Содатов ты вдруг дрогнул перед мразью за столом,
Коль позволил оскорбление, бей до смерти костылем,
Ты на фронте был не робок, восемь танков сам подбил,
Ногу отдал, три ранения. чтоб ублюдок этот жил.
И за честь себя и павших надо драться до конца,
Не глядеть на чин и ранги уничтожить подлеца,
Мы не прятались за бронью, даже те в ком был изъян,
Мы лицом к врагу стояли кровью залиты от ран.
Ты, Солдатов наша совесть, подлость всюду пресекай,
Даже если будет туго, ты друзей не предавай,
Помни братство фронтовое, каждый цену себе знал,
Только храбрость, честность долгу я в солдатах уважал.
Поднимаюсь я на ноги, оказалось что их две,
И от радости с комбатом закружили по избе,
А затем по кружке спирта усушили мы до дна,
И тепло пошло по телу и душа была полна.
А изба все наполнялась из погибших все друзей,
Я освоился и быстро рассадил своих гостей,
Вот зашла сестричка Таня, а погибла то она,
Когда с боя выносила и спасала от огня.
Ну, Солдатов ты же с нами, стал друзей ты забывать,
Хватит пить давай станцуем. чтобы больше не вставать,
Ведь тебе не видеть света и весенний сок берез,
Не оплакан, позабытый, по тебе не будет слез.
Таня, что ты, что с тобою, что хоронишь ты меня,
Я и не жил то по правде такова моя судьба,
Ну, Солдатов поднимайся, милый друг не замерзай,
Что ты медлишь, ну проснись же, лучше ад земной, чем рай.