Всё чаще повторяю:
мама, мама.
Твоё лицо,
полузабытое уже,
передо мной,
как оболочка храма,
явившегося в мираже.
Ещё бегу,
ручьями пот струится,
и тяжело,
и хочется упасть,
перед тобой упасть
и помолиться,
всеотрешенно помолиться,
всласть.