Перед прочтением стоит найти и включить муз. трек Carina Round – For Everything a Reason
Ветер, моросящий дождь... Казалось бы, чего еще желать в таком расклеенном состоянии? "А ничего желать и не надо. Твое само к тебе придет". Ее мысли были краткими, с долей смирения и с долей страдания. События последних четырех месяцев ее здорово подкосили, здоровье, хорошо, не настолько пошатнулось, чтобы превратить ее в умалишенную, хотя она была очень близка к этому. Нейролептики сделали свое дело, притормозив сознание и в конце концов расставив все на свои места. Как бы больно не было это признавать, единственный выход - попытаться забыть обо всем. И о том, как она бездумно поглощала алкоголь, пытаясь утопить в нем дурные мысли и огромное количество слез. И о том, как они были близки, пусть не на физическом уровне, но на духовном. И о том, как она держала в руках эти деньги на поезд, а он написал ей не приезжать. И о том, как он потом охладел к ней. Забыть обо всем этом. Хотя бы попытаться...
Порывы ветра стягивали с ее головы капюшон, а она все равно упрямо шла навстречу ему, вытирая тыльной стороной ладони набегавшие на глаза слезы. В ее взгляде было немое принятие, ничего более. Боли там давно не было, просто не осталось. Мелкие капли воды из туч попадали на волосы, на лицо, руки, усыпали поверхность пальто маленькими бусинками, в которых отражались уличные фонари. Смеркалось. Ей не хотелось идти домой. Она знала, что там она снова будет молча лежать на диване, глядя в потолок и ничего не желая. Или - снова ослабляя себя никчемной надеждой, - желая лишь одного, желая, чтобы он приехал.
"Бессмысленно, это все совершенно бессмысленно". Девушка криво улыбнулась сама себе. "Позволить сердцу очерстветь к 19-ти годам, как же это бессмысленно и смешно. Не надо было себя растрачивать. Надо было готовить к замужеству. Теперь поздно обо всем этом говорить. Не думаю, что кто-то способен наполнить разбитую емкость, на которой еще и потоптались". Ассоциируя себя с кувшином, емкостью, которую разбили, она развеселилась, только это было не настоящее веселье, а какое-то кукольное, навевающее еще более сковывающую тоску.
Становилось немного тяжело дышать от быстрой ходьбы. В этот период она ходила пешком чаще, чем когда-либо. Это дарило иллюзию того, что она делала что-то полезное, что-то, что могло бы все исправить или вернуть назад, но это были всего лишь шаги. Направление в никуда, выражение загнанности во взгляде, которое становилось с каждым месяцем все хуже. Менялась только ее одежда.
Сейчас было начало апреля. Она сама не заметила, как пропала в собственных мыслях на всю ночь. Поднявшись на крышу высокой, но старой 12-ти-этажки, на которую раньше она часто забиралась в поисках вдохновения, она начала любоваться небом. Надписи, разбросанные по перегородкам крыши, свежий ветерок, лучи солнца, медленно выглядывающие из-за горизонта - все это вселяло в ее сердце слабую, но все же надежду, надежду на то, что все будет хорошо. Вдохнув полной грудью тишину утра, она впервые за долгое время улыбнулась.
"Действительно, чего еще желать?"