Как жалок был в плаще скитальца
Безумный музыкант столичный,
Изгнанник ложей истеричных,
Имевший золотые пальцы.
Дождавшись ночи, привиденьем,
Он поднимался в зал картинный,
Его там ждал рояль старинный,
И вожделенное смятенье.
А я стоял, окаменевший,
Во мраке ночи той безумной:
Вокруг гудел Бетховен лунный,
И Лист, и Скрябин ошалевший.
Тогда мятежная пучина
Наш особняк с земли срывала,
И, потрясая, поднимала
На гребни вод ночного мира.
Не ведал я, что откровенье
В ночи пленяет силой бури,
И как космические струи,
Даруют крылья обновленья.