Мы сидели наверно час,
Может дольше, а кто считал?
Было холодно, только нас,
что-то грело. Никто не знал.
Что-то теплое, изнутри.
Может это тепло нутра?
Мы привязанность обрели.
Мы б сидели так до утра.
Не от переизбытка тем,
мы же разные, боже мой.
Но мы вместе и здесь за тем,
Потому что хотим домой.
Может дом, не уют квартир.
А какое то чувства с вне?
Может дом, это некий мир,
тот в котором тепло в двойне.
ей четырнадцать, мне плюс семь,
к этой цифре. Но что с того?
если можно делится всем,
не лишаясь себя всего.
Может каторгу из тоски,
Нам облегчили нам без ружья?
И "отдушины-островки"
есть не вымысел, а друзья?
И плевать что хожу курить,
и груба как наждак в груди.
Если тонкая вьется нить,
Значит светлое впереди.
Ну и что что провал других,
нас постиг не надежных "дружб"?
Если делим и чай и стих,
и специфику разных служб.
Не сторонники "как у всех".
Мы противники бытия.
Я представила: выпал снег,
и засыпал её. А я?
Что мне делать, куда идти.
Как отбрасывать снежный ком?
Как мне заново обрести,
тот без адреса теплый дом?
Как подумаю, отплююсь.
лучше попросту не терять.
Где-то рядышком поселюсь,
И усядусь в ее кровать.
Как большая цветная смесь.
Через тонкую нашу нить.
И почувствует, что я здесь.
Ну а где же еще мне быть?
Это лирика. Нет, долой.
Просто нравятся вечера.
Когда долго сидим с тобой,
Хоть и правда домой порой.
Когда нет уже больше тем.
А молчать всегда есть с чего.
Ей четырнадцать. Мне плюс семь,
к этой дате. И что с того?
м.к