Милый грешник,
любви моей ветренной
временный баловень,
ублажил, обложил ты меня
Розенбаумом.
Розы вяли,
и ветер остатки раскачивал.
И металась по комнате тень,
словно парус трехмачтовый.
А когда осторожно луна
укатилась за облако,
и весь мир погрузился
в таинственный сумрачный
обморок,
я спустилась с небес,
пыль смахнула с пластинки
расхристанной,
и ушли корабли
в дальний путь
к чьим-то розовым
пристаням.
Ты исчез поутру,
лишь остался окурок раздавленный.
Долго ветер ронял по двору,
словно шар,
хриплый смех
Розенбаума.