Я сердцем грусть свою объял,
Глаза печальны и тревожны,
Как будто душу мне спаял
Тот грешник старый и безбожный.
Он вниз смотрел, его душа
Давно уж стелится под нами.
По улице бредёт он не спеша,
Водя вокруг иссохшими руками.
Его уста чернее тёмной ночи,
И горб он заимел под тягостью судьбы.
Не может он поднять агатовые очи,
Разрушил к счастию заветные мосты.
"Подайте милостыню, сударь",-
Подходит с кроткою мольбой,-
"Пожалуйста, купите незабудок", -
Я дал ему пятак другой.
Я не испытываю жалости к нему!
Мне просто совесть не позволила иначе,
И если б он способен был к труду,
То к старости заметно был богаче.
Но нет, он жизнь свою прожил
В веселье, похоти объятьях бесполезных,
Не слышал он ни разу слов любви
По-настоящему искрящихся и нежных.
Не видя в жизни веры, доброты,
Враньём окутали его красивые подруги.
В течение вечной суеты
Нет времени на думы-муки.
Он жил за счёт своей семьи,
Так что пахать не приходилось.
За счёт отца он получал чины...
И как же жизнь его настолько вниз скатилась?!
Пускай она и празднества пора,
Но завязали ему руки
Узлом железного жгута
Зависимость и милые подруги.
Пришлось продать и дом, бесценны украшенья,
Чтоб оплатить долги за радостную жизнь,
На улицу погнали "Света" развлеченья,
Низвергнув с трона бывшей красоты.
Проходят годы, молодость проходит,
А в след за ними заберёт тебя
Судьба коварная Бандоговской породы
В чьей пасти ты как мелкое дитя...