А что если в основе существования лежат идеи тех, кто "право имеет"? Что если слова "свобода" и "вера", "нравственность" не имеют особенного смысла? Что если они всегда должны проигрывать словам "сила" и "воля", словам, исходящих от великого человека, который "право имеет"?
И это "право" живет вне зависимости от общества и законов. Почему же каждый не спросит себя - "имею ли право я? ", а лучше - "имею ли право я сломать привычное?". Если одна воля, позволившая себе, получившая "право" от себя, действует и получает всё, почему толпа людей не видит своей великой силы против закона и правительства?
Толпа потому и бессильна, что волю всегда ценит ниже, чем послушание, а послушание входит в общепринятую нравственность. Вот и замкнутый круг. Это правило для стада.
А еще страх. Страх перед авторитетом. Но авторитет лишь потому и авторитет, что имеет тех, кто подчиняется. Бесприкословная власть развращает, Так не трепещите же, люди!
Могущество воли всегда недооценено. Но почему? Я то, что я думаю, я то, что я позволяю себе думать, я то, что позволяю себе позволять. Я сила. Я воля. Я власть.
Каждый человек может сказать так, но каждый говорит - "послушание", "прощение", "вера". Раболепство! Я не хочу знать вас такими слабыми, почему тогда вы не наденете оковы и на физическое свое тело, чтобы не позорить слова "свобода" ?
Как же тоскую я по сильным людям. И как жаль мне что те сильные, которых я знаю - так ограничены. Они сильны лишь в своей уверенности в своем знании, они сильны в рамках своего увлечения подчинением людей волею своей, но они слабы в познании воли. Они обесценивают волю, используя ее дешево и для дешевого. Они не способны править ничем, кроме унижения. Такие и сами ничтожны, Так как не воля их возвышается над волей толпы, а волю толпы они опускают так, что собственная становится выше.
Как же тоскую я по истинной воле человеческой!
Но почему лжеавторитет принимается людьми? Потому что люди с детства воспитываются рабами. Будучи малышами, они еще сопротивляются, но когда их значение, наконец, обесценивается в их сознании, когда их воля наконец подавлена - получается новая партия рабов.
Стадо подчиняют криком, а не сильным словом, страхом, а не привилегиями, унижением, а не собственным возвышением. Так не будь же, ты, человек, частью стада!
Уступая, человек должен думать:
"Я уступаю не чтобы угодить или мириться, я уступаю добром, во мне нет никакого смирения и рабского подчинения".
Иначе, человек уступать не должен.