Я тихо спал на берегу морском,
Укрывшись легким синим одеялом.
Бревно не толстое под ним со мной лежало,
Присыпанное на конце сухим песком.
Вставала юная и свежая заря.
Её лучи играли нежно с морем.
Ленивый бриз с волной ленивой спорил,
Парила чайка,отсветом горя.
Я.улыбнувшись,веки разлепил.
Но вдруг бревно зашевелилось рядом
И под моим заледеневшим взглядом
К морской волне метнулся крокодил.
Проворно,хищно развернувшись у воды,
Он пасть свою алкающе раззявил,
В оскале плотоядном засверкали
Зубов его отточенных ряды.
Мильонолетнее и ненависть и зло
Его глаза,казалось, излучали,
Они меня свирепо изучали,
Хвостом стучал он и его трясло.
Я для него был лакомый кусок.
Как броневик,он ринулся в атаку.
Нет,затевал он не игру,не драку,
Простой жратвой меня он сделать мог.
Но закипела бешено в тот миг
Во мне святая кровь пещерных предков.
Я громогласный клич издал и очень метко
Ногой ему разбил и зубы и язык.
Он исчезал,как призрак,весь в тумане,
А я от крика будто бы прозрел
И понял вдруг,что в комнате сидел
На сером собственном своём диване.
Я был в прострации от шока и от боли.
С ноги стекала тонкой струйкой кровь.
Дрожали в нервном тике глаз и бровь,
Валялся на полу журнальный столик.
Будильник улетел в другое измеренье,
Лежала кружка из-под чая на ковре
И,философствуя вселенски о добре,
Торчала книжка,как бумажный веник.
Но я собой,признаться,был доволен.
Ведь он,тот гад,меня не укусил.
Я буду жить так,как и раньше жил
И от укусов я не буду болен.
Укус во сне грозил бедою мне.
Проверено уже неоднократно.
Нога же заживет и может,вероятно,
Не скоро вновь придет кошмар во сне.