Теча по течению, огибаются камни и встречи,
Кто плыл, тот знает, что ручей сей не бесконечен,
Изувечен,
Приземлился на спутник, голову опустив в сетку,
Обращая сапоги в хохочущую боль прогнивших объедков,
Мир поделили на черное и грязно-серое,
Давно пора открыть глаза и стать тем, кто наконец уверует,
Кто смотрит и плачет, завывая при виде улыбок,
Ждет утренних часов, предвкушая свободу от пыток.
Жизнь подорожала, а бесплатной даже смерть не стала,
В тебе как личности нет ни смысла, ни конца, ни начала,
От края до края наполнил крышу железным чаем,
Не понял, как дышать или чем - начинай сначала.
Провода с листами записок и черновиков:
Кто кого любит, кто кого возвел бы в ранг своих личных богов,
Кого закидать просроченными текстами клятв о правде и вере,
Любви и безразличии, болезни и здравии; не люди, а звери;
Спасти души уже никто не способен, да и не хочет,
Иисус и команда только скорую гибель и вечные муки пророчат,
Бессмысленная злость, за невменяемым плачем - смех,
В разговорах ложь и фальшь приветствуются, словно первородный грех,
Сложились не судьбы, а противоречия с отрицанием себя,
Только за стеной ковчега можно ненавидеть, безумно любя,
Безотказно исполняя чьи-то прихоти и желания
Из жалости или, может, слепого обожания,
Словно поглотив нечего не из этого мира, чужое,
Не твое и не чье-то, бесстрастное, доброе, злое,
Собрав мечты и пожарив их на огне косых взглядов, приправив страхом,
Разлетаясь по окружности подобно мира сожженного праху,
Заглушая чужие крики, поглощая метастазы сознания,
Бегут мысли о далеком неведомом счастье в виде самокопания.
Забудь - это сон; перекручивай правила так, как захочешь,
Но увертками прыткими кончину свою приблизишь, а не отсрочишь.