Узелочки были готовы. В них немного картошки... Лепешки, овощи... Немного одежды. Зиновий отдал Пелагее Ерофеевне некоторые, оставшиеся после смерти жены, вещи. Теперь обеим и матери, и дочери,- есть что обуть и одеть в дорогу.
День побега пришел. Так долго ждали этот день... И волновались. Спокойно, привязав узелки под юбки, вышли из избы. Прошли огородом, и завернули за избу, и окраиной пошли к условленному месту. «Пошли убегать».
Встретились с Зиновием. Он с сынишкой. Еще один мужчина был с ними. Их пятеро. Пошли протоптанной тропой к реке Васюган. Присутствие мужчин вселяло в Пелагею Ерофеевну уверенность в себе, увереность в правильности своего решения.
В сумерках перешли реку Васюган. И пошли по визире. Визирем называли дорогу в тайге, которая обычно протаптывалась геологами-изыскателями... Шли долго. То сужалась тропа. То расширялась. То была чуть заметна... Обросшая кустами, высокими травами. Густые заросли кустарников, широкие кроны деревьев, - затемняли тропу... Влажность, запах сырости,- господствовали... Напоминали о болотах...
Устав,- тдыхали на валежнике. Спали мало. Часто, опасаясь погони, сходили с тропы, и шли лесом, не теряя тропу из вида.
Хлеб заканчивался. По пути собирали молочные кедровые шишки.
Вода закончилась. Хотелось пить. Выжимали мох,- и пили эту грязноватую, воду...
Дорога пугала, особенно детей.
По визире часто встречались людские кости, черепа... Вещи... Запах сырости, останки людей,- навевало страх и тоску. Дорога казалась,- тропой к могилам, в загробный мир.
Возле одного черепа лежала библия... И вещи.. Какой-то бедолага шел... И не вышел из тайги... Кто он был, этот умерший на визире с библией в руках? Его останки не будут погребены, ни по-христиански, ни, просто, по человечески. Умер он в одиночестве? Или его близкие, родные были с ним рядом. Обессиленные и убегающие от преследователей, оставили его одного? Или случайные попутчики бросили его, слабого и немощного... Или погублен он лиходеями... Никто об этом уже не узнает. И лежат его кости, его вещи,- напоминая о коварстве времени.
А вот кукла лежит... Рядом мелкие кости... Девочка погибла... Как она здесь очутилась? И почему бросили ее вот так, прямо у тропы? Быть может мать ее погибла... И малышка осталась одна.. И тоже погибла...
Страх подгонял беглецов. Пелагея Ерофеевна думала, что и Григорий, видимо, шел по визире...
Мужики говорят, что еще километров тридцать осталось идти. И уже начнется Тюменская область. Там уже не ловят убежавших.
Силы покидали беглецов. Еда закончилась. От недосыпания болела голова. Ноги уже казались деревянными.
Увидели избушку. Видно, что там кто-то жил. Надежда на отдых и хоть какую-то еду, сильная усталость, чувство голода заставили подойти к избе. На время, страх перед опасностью быть пойманными,- оставил беглецов. Решили просить хлеб. Подошли поближе, крикнули. Вышел спокойный человек... Вежливо пригласил в избу, предложил отдохнуть. Пообещал принести хлеб. И ушел, за хлебом.
Ноги гудели... Прилегли прямо на пол. Настенька крепко заснула.
Крик разбудил Настеньку. Милиционер стоял в дверях и кричал на них.
Вежливый мужчина оказался паскудой... Заложил! Не за хлебом он пошел. А пошел доложить... Привел милиционера.
Так их задержали. Милиционер задавал вопросы. Скупо отвечали ему взрослые. Дети молчали... Настенька молчала. прижавшись к матери.
Вежливый человек сидел возле избушки, щелкал семечки.
Всех пятерых задержали, оставили в избушке. Вежливый посматривал на Пелогею, подмигивал ей.
У Настеньки болел живот. Лицо горело. Пелагея Ерофеевна кутала Настеньку, постелила под нее все вещи. Сама мерзла... Вежливый человек то выходил, то заходил... То сидел в коморке за печкой.
Попутчики, мужчины и мальчик, уже отдохнувшие, нашли в себе силы – и покинули избушки. Ушли... Им удалось сбежать и отсюда.
Пелагея Ерофеевна ухаживала за Настенькой... И плакала. Захворала и сама.
Обессиленные, истощенные, - лежали они в углу избушки. Утром явился милиционер. Озлобленный, бросил им краюху хлеба. Кричал... Угрожал. И предупредил Пелагею Ерофеевну,- что завтра она должна выйти на работу. И что работы много.
Пелагея Ерофеевна вышла на работу. Работала каждый день. Но хлеб не давали. Настенька начала подниматься, ходила. покачиваясь.... Пелагея Ерофеевна стала посылать дочь,- собирать милостыню. Насте было стыдно. Она не могла просить у людей. Но шла в поселение, которое было не так далеко. Молча подходила к людям. Стояла и ждала. Иногда ей давали еду... Было стыдно... Стыдно...Стыдно... И горько на душе.
Поселок был не так далеко от избушки... Там жили поселенцы. И школа там была... Но Настя в школу не ходила. Сидела в избушке... Иногда шла с матерью в поселок, - и что-то принимала от людей.
Так рухнули надежды. В уныние, в серость и убогость настоящего,- погрузились их души.