Я жив; первый вдох поданной под напором воздушной массы,
Знамение обманутым взглядам семью цветами в голубых волокнах,
Случалось, случилось, случиться, запятнанная кровью ряса,
Ожидание на девственно чистых, стерильных трасс полотнах
Я зол; Ненависть растворяла мои вены в грязную кашу,
Жажда крови требовала рвать больные тела соседей по палате,
Казалось, что чужая кровь своей на земле выглядит краше,
Словно мягкий шум леса провозгласил меня высшим карателем.
Я счастлив; топот асфальта под ногами смягчал боль,
Переносы к лучшей жизни в комнату за кухней,
Пейзаж за окнами стал реальностью, на стёклах соль
Рисовала узорами карту солнца, которое никогда не потухнет.
Я слаб; я просил Бога, но он мёртв или зол на меня,
Давясь костьми, я молил его о пощаде и милости,
К облачным храмам и подземным катакомбам против ветра стремясь,
Терял себя на подмостках и слезами растворялся в пыльности.
Копаясь в вакууме флюоресцентных ламп последней комнаты,
Почти беззвучным шёпотом обретая форму стен и пола,
Иллюзорная темнота тесна, комья финальных титров сколоты,
Не будет в них и меня.