Абстракции намек невинный странный жалкий,
Ко мне в постель прилег холодной мокрой галькой.
Забрался в красный рот. Разрыл себе пещеру.
И сердце раздает – сердцам он знает меру!
Он рубит топором, разделывает мясо.
О молния и гром! Себя съедаю с страстью.
На улице, во тьме, в зигзагах поворота
То ли торчит в суме, то ли витает тополь,
И длинная алея, увешанная бусами,
Покрытая как шея вампирскими укусами.
Мне хочется омыться, но это было б счастливо,
Я враг порожней птицы, покойничков на ясенях.
Всплывают привидения – лохматые косматые,
Так вижу, призрак Ленина в пижаме и помятого.
И вижу, призрак Сталина, дымит из трубки черной.
Моей души развалены - никем не расколдованы.
Стихи стекают в озеро, а озеро забытое.
Замершее, с морозами - в лицо красотке врытое,
В лицо невинной девушки с глазами старомодными
В которых вместе с ветошью сиянье преисподние.
Сияние желанное для пьяниц, маргинальщины,
Привет вам все от Космоса бурлящего влагалища!
Поющего, бурлящего, безумного, беспечного, -
Не это ль отражение в колодце черном Вечности?
Не это ль Посторонний зашедший заглянуть?
Мой волк и черный ворон – нагонят шибко жуть!