В полночь шел с крестин Гаврила.
Небо звездами рябило...
Если скажут, что был пьян,
Принимайте за обман.
Он же твердо ставил ноги
Вдоль и поперек дороги,
Нос Гаврилы, как кумач,
Реял, помня спотыкач.
А душа? В ней все звенело,
Гимн за гимном гордо пела
Куму, водке и вину,
Вопреки уму и сну.
Голос сотней труб гремел
В уйму с лишним децибел -
В общем, шел с крестин, как надо...
Уж родимая ограда
Показалась вдруг, но вот
Перед ним - чернющий кот
Стал, глазищами сверкает,
Не мяучит, а вещает
Нашим, русским языком,
Женским, ласковым, притом:
"Ой, беда с тобой, Гаврила!
Сколько мать тебя просила
Не ходить, куда не след?
Дом не твой, а твой сосед
Проживает здесь с женою,
Презабавною такою...
Дом твой - рядом, за межой.
Ты иди сейчас за мной:
Путь я верный укажу,
Спать, сердечный, уложу".
И, заслыша эти речи,
Голову, втянувши в плечи,
Сердцем, чувствуя обман,
Составлял Гаврила план,
Как от нечисти отбиться -
Вспомнил! Надобно креститься!
Вот сложил пять пальцев в кучу
Да и бац на пуп, как тучу,
На плечо с пупка, на лоб,
Ну и дальше так погреб.
Не удался трюк Гавриле,
И не смог нечистой силе
Нанести крестом урон -
Не умел креститься он.
Но кота как ветром сдуло...
Тут Гаврилу потянула
Чья-то нежная рука.
Упираючись слегка,
Он побрел. Вот сеновал -
И в объятия упал.
Ну, а после... Что там было!
Что испытывал Гаврила!
Разве можно рассказать,
В скромной сказке описать?..
А когда уже светало,
Наш Гаврила с сеновала -
Шасть тайком через забор,
И бегом к себе во двор!..
Мать Гаврилы ночь не спала
И с ухватом поджидала,
А он ей: "Чем бить, браниться,
Научила бы креститься!"