Восемь тысяч ноль сотен девять десятков три.
Где-то с пару вселенных вмещается в хронотоп:
Города — златоглавая, та, где звезда горит,
И другая, крылатая небом у горных ног.
Время льется весенним ручьем у тебя внутри:
Восемь ноль девяносто четвертый ступает на твой порог.
Самый первый был чистым, наивным, почти святым;
Самый первый ты ищешь порою — так ищут свет.
(Шеститысячный, скажем, к примеру, совсем постыл,
Миллионный не будет — а был бы, явился б сед.)
Ты из слов по ночам сплетаешь свои мосты —
Слова падают в космос ярчайшими из комет.
Ты выходишь на крышу, ломаешь руками свод,
Кричишь звездам, планетам и Млечной пу-ти-стоте:
Где тот первый, с которым был первым и мой восход?
Почему нынче вроде все те — да давно не те?
И какую молитву в какой принести приход,
Чтобы свет был во мне — повсюду, всегда, везде?
Только небо смеется, сыплет радугой до земли,
Отражается солнечным эхом от луж и стен:
«Все слова рождены из огня, а огонь — внутри;
Кто со светом идет, тот любую прогонит тень.
Ты в свои восемь тысяч и девяносто три
Остаешься такой же, как и в свой первый день».
27.03.2016.