Не канючь, не плачь и не хнычь, не размазывай слюни
По застывшей гримасе отчаявшегося героя,
Я не спорю с годами, ментами и бабкой в узоре,
Но прошу тишины у причала, волны у прибоя,
Чтобы с берега здесь и сейчас утопить свое горе,
Чтоб никто и ничто больше мне не сумел предъявить.
Я не знаю ответов, ищу их в болезнях и смутах,
В куртках ношеных кем-то с дырками в правом кармане,
В переплетах бумажных сквозь зрение сердце питаю.
Иногда мне не стыдно, что редко звоню своей маме,
Иногда мне так больно, что я вовсе о ней забываю,
И кого мне ещё после этого можно судить?
Я вину за собою тяну, и я чую засаду
Для беспечной свободы исканий тревожного сердца,
Я смотрю на себя и не вижу ни дома – ни сада,
Грею душу свою и любого пускаю погреться,
Но не знаю дороги на свет из зыбучего ада,
Что всем нам позволяет кого-то и в чем-то винить.
Не хочу, не могу, но позволю себе - вот в чем сила.
Не остаться таким, как всегда - это сложный экзамен.
Я хотела летать, но полеты на сон заменила,
Чтобы было о чём горевать по ночам со слезами,
Чтоб жалеть себя, впившись рукою в остаток перила,
Чтобы ждать-не дождаться, и долго себя не простить.
Помоги! Мне так душно и тесно в обьятьях иллюзий –
Я ищу, бесконечно ищу одного только слова,
Слова истины – то, что внесёт в мой дом свет и отраду,
Перед ним буду бить я поклоны и снова, и снова,
И сломаю железную клеть, что считала оградой,
Чтоб навеки в источник, как в счастье себя погрузить.
1 июня 2014