Кухонный кафель цвета полости
Рта. Онемевшего языка касается
Пыльный фильтр от сигареты.
Помещение отапливает хромая
Газовая плита. На столе горсть
Черешни, пожелтевший номер газеты
Раскрыт на странице, где портреты
Сильных мира сего смотрят с ненавистью
На такой натюрморт. Назовем его «вон тот
Человек». Бедно одет, его майка
Облита чаем, сердце обито железом,
Сам он обманут, доведён до отчаяния.
Часом не православный? Нет.
Восхвалим за это бога печального.
Лишнего хватим. Тост просим, тост
Просто проще, когда не всерьез
Говорим про близких и дальних,
Про тех, кто в ряды эти стройные внёс
Разлад. Если бы можно было бежать
Без оглядки, я бы бежал бы назад.
У Саши из Питера новые люди, у Миши
Который пишет новеллы, лишние.
Мышиная серость, потекшие крыши
Милый, послушай, ты слышишь меня?
Камзол, устал говорить, стал мал,
Потертые медные пуговки, рваный карман
Гимназиста, впереди только страшное?
Война как самый великий обман.
Война как больное мое настоящее.
Уан лав! Белой сластью на языке
Тает шершавый кирпич — рафинад.
Если бы можно было бежать, не
Сбивая дыхания, я бы бежал назад.