Он был змей Горыныч, не поймёшь,
Может в озере Лох-Несс динозавр.
Может Илья Муромец или удав двухголовый.
Знали только сила – сильная, а может Бог.
Забор сносил одним взмахом руки.
Стукнет кулаком, и летят со свистом города.
Высунет голову, и земля тряслась.
Пока лишь только шутки – прибаутки.
Сказочка лишь впереди, разверзница землица.
И увидят всадника со стрелами огня.
Тогда начнет крушить народы города.
Наступит полная кромешная тьма.
И от ночи кровавой не спастись.
Потому молчат здесь горы,
Леса замирают от его вздоха.
Тишину в глуши храня.
Один человек с короткой памятью
Забывает тишину хранить.
И под удар себя поставляет.
Возводя здесь свой безликий хлам,
В матери первозданной природы.
Мешая спать чудищу – сильному.
Обновляет он всё и человек кувыркается.
И силища, пожирает, человека, который раз.
Так что кто помнит чудища – силище,
В преданиях старины дремучей.
Боятся они вздохов и разбушевавшихся стихий.
Несут цветы покаяния, возводят храм к небесам.
Молясь, его утешения, убаюкивая чудище - сильное.
Чтобы был доволен, людей не доставал, и спал.