Думаю, сейчас мало для кого является секретом то, что действительно происходит в России-матушке. Из преданной аудитории телевизионных СМИ на поле боя остаются лишь самые закоренелые ватники, полоумные поклонники батюшки-царя и инертные старушки. Как бы сомнительно это не звучало, но это так.
На фоне всеобщей вакханалии, насильно организовываемых митингов и шествий, восемьдесят с лишним процентов, как это удивительно ни звучит, начинает медленно и верно рассасываться, варьируясь от скептически настроенной публики до рьяных ненавистников путинского режима.
Но как бы ни угнетала несчастного россиянина суровая действительность, как бы ни урчал наполовину пустой желудок, как бы ни кричали малые дети, и как бы ни сокращалась и так невообразимо маленькая зарплата, россиянин вряд ли начнет возмущаться в открытую. Вместо инкриминации запада, россиянин начинает поливать дерьмом не так давно любимого всей семьей президента.
Ксенофобские кухонные разговоры медленно и верно преобразились в неодобрительную критику собственной власти.
Россиянин давно смирился, но россиянин не перестает ждать освободителей на белом коне, которые вот-вот приедут и спасут Русь-матушку, кичась так рискованно пририсованным на предвыборном плакате мужским половым органом.
Из бунтарей остались лишь юные анархисты и мутные оппозиционеры, которых так и норовят закидать чем-то съедобным.
Россиянин уверен, что от него ничего не зависит. Россиянин ждет помощи, безудержно расплескивая по пожелтевшей скатерти борщ, после очередного просмотра новостей по первому каналу.
Россиянин уже не помнит о мировом заговоре, не помнит, как рьяно обсуждал с товарищами доктрину Даллеса, бил кулаками в грудь, обещая перебить всех клятых европейцев, развращающих современную молодежь, как проклинал все эти дрянные генетически модифицированные продукты, отрезая кусок докторской колбасы и садя жирное пятно на отечественные трикушки, россиянин уже не одурманен коварным телевидением, россиянин почти свободен от предрассудков.
Как бы жизнерадостно не звучали настолько очевидные вещи, ничего в принципе, не изменилось. Да, житель необъятной осознал, в какой дыре он на самом деле оказался, винит запущенный менталитет и, сложив лапки, сидит в тесной клетке и печально вздыхает, смирившись со всей ужасающей ситуацией.
А что я могу сделать, пропищит запуганный россиянин. Кто я такой, чтобы что-то делать, тихонько возмутится в уголке россиянин. Конечно, вон какие люди есть, и то их то убивают, то яйцами забрасывают, а я то что могу сделать?
Я ведь не какой-нибудь толерантный гейропеец, чтобы что-то делать, подумает россиянин, и больше никогда не повторить столь сложную операцию вновь.
Действительно, дебилизация настолько въелась в плешивые головы, настолько впиталась в мозг, что уже ничего не может сделать несчастный россиянин.
И это и был мировой заговор. Только провокаторов нужно было искать не на озлобленном загнивающем западе, а внутри, в огромной черной дыре, занимающей немалое место на земном шаре, в милитаристических настроениях, в бессмысленных гонках вооружений, пытающихся нагнать патетическую гордость и восторг за родную страну и пропустить мимо ушей тихо льющееся дерьмо, в абсолютно необъективных растратах, да, в конце концов, в отношении местного истеблишмента к своим любимым гражданам.
А пока, в заключение моей небольшой декларации, я отправляюсь в маленький ржавый ларек за углом моего дома, для того, чтобы приобрести на полученную заработную плату бутылку беленькой и провести весь вечер выходного дня за кухонным столом, недовольно морщась при каждом упоминании всеобщего головокружения от успехов.