В стёклах твоих вечно тёмных очков,
За угольной дымкой сплошного тумана,
Моря прячется синь стеклянных оков,
Оков, – что глазами звал ты когда-то.
Ты видишь дожди сквозь вкус геосмина,
Сквозь шелест листвы различаешь весну;
Пьёшь кофе, и жаждешь чужих рук изгибы,
В своих ладоней плену отыскать поутру.
Но день изо дня чёрный кофе лишь крепче,
На старом пальто – прибавляются дыры...
После ливней в финале, как радуга блещет,
Не знаешь. На месте её – выжигаешь пунктиры.
Ты рад увидать из прохожих бы каждого,
Кто за тюрьмами-стёклами не заметил тебя.
Для кого ты – тень, бесцветный как сажа,
У окулиста по справкам достигший нуля.
Последний раз наблюдал ты горящий закат
Шрифтом Брайля родным на одной из страниц
Тех книг, что названий, выбирал наугад:
«Для слепых.
Читать пальцами.
От век закрытых, и – вниз.»