огни горели. улеглись
и фейерверки ввысь взвились,
как клич, ступивший через
хилость.
и я лежу; я, бледный трус,
распятый, словно Иисус,
боясь попасть тебе в
немилость.
там, на конце тоскливых дней
томится боль в груди твоей,
в моей (израненной) -
хранится.
здесь, каждый день..., здесь снова бой,
а я - пусть мёртвый - только твой,
в руках надежда лишь
искрится.
когда же смог меня увлечь,
зачем меня успел сберечь
любимый, томный, тихий
голос?
и он - тебе принадлежит,
анимус образ твой хранит
тебя благодарит и
тает.
в моих руках последний туз,
я разорвал все цепи уз,
душа моя тебя
желает.
услышь же вой больной мечты,
вся жизнь моя сейчас - лишь ты,
анубис клятву
принимает.
и кровь моя - ничто теперь,
ты, милый, верь или не верь,
в ней феррум день из дня
сгорает.
и я пишу тебе сейчас,
кто знает? в свой последний час?
и тихо музыка
играет...