Поведай мне, далёкий, светлый лик
О древних временах, и о пустыни,
О пламенных огнях, что на столбах,
О тех вдали, что уж не сыщешь ныне.
Есть круг имён неведомых и славных,
Мозаика созвездий и цветов -
Светильники на страшных полях бранных,
Как знамена молитвенных полков.
Но мне с годами более тревожней,
И ближе сердцу давний твой рассказ
О дикой пустоши в стране царицы южной,
О слёзной горечи, и крови на висках...
Как в юных днях благословенной брани
Дарован был счастливейший удел,
Где ветром моря на волновой грани
Взлетал и пел молитвенный орел.
И пламень Божий лёгкою рукою
Его студеной ночью согревал,
А росы сладкие прохладною рекою
Он в знойный час притрепетно вкушал...
Но что за выстрел дикого мурина
Прервал на вдохе тот прекрасный бег?
Упало время. Как сражённый в спину
Повергся духом на бессрочный век.
И холод ночи он принял без меры,
И слёз тоски, как узы кандалов,
А дни и ночи - чуждые химеры
Как духи злобы - вратари оков.
В седых летах, и одряхлев костями,
Бредёт по скользкой каверзе каменьев
Ручья-кормильца, сжатого песками,
Дрожит нога в надежде на везенье.
Вдруг нож гранитный от коварной тверди
Влетает в череп мокрыми краями,
И жертва дня для ненасытной смерти
Уже шевелит жалкими устами.
И ангел злобы - князь подземных судей
Пришёл пленить несчастную девицу,
Вкусить её кристальных, чистых грудей,
Сомкнуть врата базальтовой темницы.
Гудит и рвёт неистовая пена,
Но...
что за стих, и сказочная песня,
Бальзам отрады над кровавой сценой
Слетает вдруг и жемчугами крестит?
Его хитон - из чистых брызг прибоя,
Как Солнца дар, как танец снежных лилий,
Его слова как громы горных молний,
Его персты - как совершенство линий...
И омочив их горестною кровью,
Вздымает вверх благоуханной жертвой,
Приятным даром праведного Ноя,
Честным рукописанием победным.
Сквозь пенье вод и утренней свирели
С Земли прекрасный голос удалялся,
В ладонях нёс красавицу-невесту:
Для Жениха Небесного старался.