Фойл оставался в доме, в то время как Гринн добрался до главного дивизионного участка и вернулся с парой полицейских и ордером. Фойл организовал дотошный обыск от подвала до чердака. Однако ничего, могущего иметь отношение к делу, обнаружено не было.
Особенное внимание детективы уделили той комнате, в которой проживал беглец.
Эта комната служила ему, очевидно, как спальня и гостиная.
"Похоже, этот Тарзан спал в одежде, - проворчал Гринн. - Мы действовали столь стремительно, что у него не было времени одеться. Ага, вот и печатная машинка, на которой он напечатал своё чёртово послание."
Он сел за убогий столик и, вставив лист бумаги в паз машинки, последовательно напечатал весь алфавит.
Исследовав напечатанное, он передал лист Фойлу, и тот, бегло просмотрев, собирался уже убрать в карман, как вдруг заметил что-то странное.
" Что-то здесь не так," - пробормотал он и приблизил бумагу вверх наклонно к газовому рожку для того, чтобы изучить его, как выражаются фотографы на
проходящем свете.
Фойл щурился, всматриваясь в матовый световой поток, пытаясь выяснить, что именно было не так в этой бумаге. Лист в целом представлял собой обычный лист бумаги для печатания. Однако на её грубоватой поверхности Фойл заметил слабый блеск, необычный для такого вида бумаги. Он и заметил то это чисто случайно, потому что когда Гринн протянул лист Фойлу, последний взглянул на него под углом.
Возможно это был не более чем случайный сбой в обычном технологическом процессе изготовления бумаги. Но хотя это казалось мелочью, это было необычно, а в следственной работе очень полезно не оставлять без внимания и, по возможности, объяснения ни одного необычного явления.
" Это та же самая печатная машинка без всякого сомнения, - сказал Гринн. - Взгляните, "б" слегка сбита, а "о" выступает из ряда."
" Это я понял, - сказал Фойл. - Мои сомнения вызваны не этим. У меня такое ощущение, что здесь скрыто некое послание симпатическими чернилами."
Фойл держал лист, достаточно близко к газовому рожку, но и достаточно удалённо, чтобы не сжечь его.
Он прогревал бумагу в надежде увидеть на ней вновь проступивший текст.
Он разочарованно вздохнул, увидев, что с бумагой ничего не происходит, и повернувшись блуждал взором по столу, с которого Гринн взял этот лист.
Он был убеждён, что он не ошибся, что на листе было скрыто послание, которое он просто не знал как выявить.
Из теории он знал, что существовали химические вещества, которые, реагируя на другие вещества, проявляются, славно проявка плёнки и фотобумаги в фотографии.
Если сбежавший жилец использовал специальные химические вещества, то вряд ли у него было время их уничтожить или забрать с собой. Да в такой экстренной ситуации он бы скорее всего и не подумал бы об этом.
Но ни один предмет, располагавшийся на столе, не привлекал внимания Фойла как имеющий отношения к технологии производства скрытых посланий. Он поглаживал подбородок и внимательно осматривал комнату.
"Ага!" - воскликнул он наконец. Он отметил небольшую бутылку гуммиарабика, стоящую на чугунной каминной полке.
Это вещество могло использоваться в различных целях, и обладало свойством невидимых чернил проявляться на бумаге в ходе весьма простой процедуры.
Фойл снова принялся прогревать бумагу в течение нескольких минут. Затем из углов комнаты он собрал пыль и грязь и потрусил её, растирая в ладонях, на бумагу.
Скопище букв выступили на поверхности. Он внимательно изучал их, а Гринн, заглянувший через плечо Фойла, нахмурился.
" Шифр? Этого нам ещё не хватало, - сказал он. - Кто этот чёртов жилец?"
Без сомнения это был шифр, но Фойл затруднялся определить степень его сложности.
Он обладал базовыми знаниями по этому предмету, но ему претила мысль подступать к решению этой непростой проблемы на дилетантском уровне.
Он знал некоторых экспертов в этой области, к помощи которых он мог прибегнуть. Детектив, как и журналист, имеет некоторые сведения обо всём, но знает экспертов, к которым можно обращаться, когда требуется глубочайшее и полное знание предмета.
Хотя Фойл понимал, что расшифровка этого нагромождения букв по зубам лишь экспертам, он, привыкший разгадывать различные жизненные ребусы, тем не менее, не мог оторвать внимательного взгляда от странного текста.
Но ничего, кроме следующей ахинеи, не представлялось его пытливому взору: UJQW. BJNT. FJ. UJM. FJTV. UIYIQL. SK. DQUQZOKKEYJPK. ANUJ. M.Q.
NG. N. AYUQNQIX. IGZ. ANUJ. SIO. IGZ. SMPPN. RT. 12845 HGZVFSF.
" Мы привлечём к этому Джонса, - сказал Фойл. - Ещё что-нибудь?"
Один из полицейских вручил ему нож, который метнул жилец, и любопытные кожаные ножны, которые были обнаружены у кровати.
С нижней части ножен свисали кисточки из кожи.
Фойл тщетно пытался найти на ножнах название изготовителя. Ему очень хотелось убедиться в своём предположении, что нож и ножны греческого происхождения.
Обстоятельный обыск сопровождался строгой описью и точным описанием вещей и местом их расположения в доме. Эта процедура любому человеку, незнакомому с методикой расследования Скотланд-ярда, показалась бы абсурдом, но для полицейских являлась необходимой рутиной.
Ошибка всего лишь на десять сантиметров в измерении могла изменить исход всего дела в суде.
Фойл и Гринн оставили дом на попечение дивизионных полицейских.
Все участки получили описание мужчины, которого они упустили; однако, поскольку Фойл и Гринн видели его лишь со спины и в темноте, то пришлось удовольствоваться описанием, данным Эзраэлсом и его женой, и надеяться, что они не слишком сильно наврали. Даже если эта парочка описала его внешность с предельной честностью, то и в этом случае портреты могут не совпадать, просто потому что каждый человек видит другого человека по своему.
Но в отделе расследований учитывали это фактор и делали описание более обобщённым.
Фойл и Гринн молча брели бок о бок, удаляясь от Вайтчэпл, по пустынным городским улицам, тщетно пытаясь обнаружить такси.
Фойл машинально переставлял ноги, погружённый в глубокое раздумье. Расследование шло полным ходом, но, несмотря на некоторые прояснившиеся детали этого дела, ещё очень многое оставалось загадкой.
Основываясь на показаниях Эзраэлса, Фойл пришёл к выводу, что сбежавший жилец не был ни Греллем, ни Иваном. Появление нового таинственного персонажа, причастного к этой истории, лишь ещё больше запутывало её.
Фойл не ставил себе в вину неудачу в поимке этой подозрительной личности. Прокручивая заново все события прошлой ночи в своей голове, он видел, что возьми он даже дюжину полицейских(как советовал сэр Хилари) и оцепи весь дом с прилегающей улицей - результат был бы тот же: крыши, по которым уходил преступник, тянулись до следующего квартала, а чтобы оцепить его потребовался бы целый полк. И тем не менее, где-то в глубине души у него шевелился червячок сомнений: а может быть, возьми он больше человек, события развернулись бы иначе?
Он не мог предвидеть присутствие в доме решительной и находчивой Лолы и её столь остроумный способ предупредить сообщника.
Фойл усмехнулся, вспомнив о полицейском свистке, которым девушка подняла тревогу. Он понял, что она не зря спала в спальне на первом этаже и держала при себе свисток. Эта таинственная парочка знала, что к ним может наведаться кто-то совсем не желательный.
Что ни говори, а этот раунд остался за ней: она сработала профессионально, а профессионал Фойл облажался.
Правда теперь он располагал некоторой информацией: Лола находилась в Лондоне и действовала заодно с Греллем.
Скрываться двоим всегда труднее, чем одному. Фойл нисколько не сомневался в том, что рано или поздно он распутает этот клубок таинственных отношений, осью которого являлось убийство на Гросвенор Гарденс.
Опять же этот шифр: если его сумеют расшифровать, то он приоткроет завесу этого загадочного убийства.
" Жаль, мы ничего не выяснили относительно Уэверли," - сказал со вздохом Гринн.
" Чёрт возьми! За всей этой суматохой мы совсем забыли о нём," - Фойл встрепенулся, стряхнув с себя свои мысли.
Прибыв в Скотланд-ярд, Фойл в течение часа сидел за своим столом, изучая доклады и вписывая новые главы в книгу, содержавшую все известные факты и свидетельства, касающиеся дела об убийстве на Гросвенор Гарденс.
Он вложил результат своих трудов в конверт и передал его инспектору, ведающему регистратурой, которая являлась отделом официальной фиксации всех пунктов хода расследования в Скотланд-ярде.
"Ну,на данный момент, кажется, всё, - вздохнув, произнёс Фойл и откинулся на спинку кресла. И тут же в дверь постучали.
"Кто там ещё?" - недовольно усталым голосом сказал Фойл.
Дверь осторожно открылась, и в кабинет вошёл детектив Уэверли с забинтованной правой рукой, подвешенной на чёрной шёлковой перевязи.