Обуглен до сожжённой белизны.
Просеян, перекопан, взят под стражу.
Но, проживая зиму, до весны,
Безмолвье льда не умерщвлит пассажи.
Полегче. Мир так хрупок, как хрусталь,
Как хруст цветов опавших, под венками,
Мы сами судьи. Мы все сами сами.
Мы Млечного пути мистраль.
Страстей аскезы прорастают в быль,
Где чувств блокада вколота как надо.
И перемолот, измельченный в пыль
Песок меж траков танковой армады.
Тель Авив.13.04.16