Чисты полуночные дали,
сокрыты сопками, тайгой.
Луна, как барельеф медали,
герб с вулканической грядой.
Кричит, вращает жёлтым оком
в березняке хозяин лунь,
в овраге чёрном и глубоком
ручей спешит к реке Катунь.
Я сам до золота был падок,
так, приходил я иногда,
к ручью, когда в отвал-распадок
стекала талая вода.
Здесь иногда находишь кости,
добудут золота и вот
сводили счёты, на погосте
итог подводит старый чёрт.
От зависти и от корысти
освобождал удар киркой,
спешит ручей до новой жизни
по Божьей милости другой.
В Катунь широкую впадает,
и оставляет за собой,
того, который умирает
с улыбкой жадною, кривой.
Легки полуночные тени,
исчезнут за-полночь они,
и Богородица в колени
бросает золота огни.
Становится мертвец богаче,
душа на веточке сидит,
почистив пёрышки, не плачет,
так, на несчастного глядит.
А валуны Катунь катает,
и убегает в даль и ширь,
Алтай ворота отворяет,
вступая сопками в Сибирь.
15 апреля 2016 г.
С-Петербург