Стриж-подранок на балконе:
залетел - теперь живёт.
Не совсем ещё неволя,
воля же одна - полёт.
Повреждённым крыльям взвиться
над простором не дано -
можно лишь совсем разбиться,
что и глупо, и грешно.
Жить так жить, пока есть силы.
Надо верить и терпеть,
и людей, ему немилых,
постоянно лицезреть...
Всё чего-то суетятся,
очень часто тормошат,
ран больных хотят касаться -
отдохнуть от них бы рад!
Но они опять приходят,
и от боли я скулю,
только боль отходит вроде,
пища есть - и я терплю.
Постепенно привыкаю
к их заботам и словам
и опять летать мечтаю:
попытаюсь - снова сдам.
Боль ещё резка,способна
гонор птичий пресекать.
Только как же неудобно
в этой яме прозябать!
Вот оно полоской, небо -
только крылья распахни!
В нём побыть, хоть кратко, мне бы...
Только рыпаться - ни шкни!
Всё же я, как встарь, летаю
в полнокровном вольном сне,
а сидя на месте, таю:
засыпает жизнь во мне...
Долго так ещё он охал,
волновался, причитал,
но прошёл уж месяц сроку,
как у нас он обитал.
Затянулись раны, крылья
добрый тонус обрели.
И успех венчал усилья:
крылья в небо понесли!